"Юрий Маркович Нагибин. Сильнее всех иных велений (Князь Юрка Голицын)" - читать интересную книгу автора

путы опекунства, когда сын находился в самом нежном возрасте; вместо одного
полупризрачного отца Юрка получил кучу незримых покровителей, на которых ему
нечего было жаловаться: любое его желание, любой каприз выполнялись
беспрекословна, хотя и с некоторой канителью. Со школьным образованием Юрки
дело явно не заладилось, к тому же рано и резко обрисовавшийся характер сына
сулил немало тревог, и любящий тишину Николай Борисович благоразумно решил
проложить между собой и Юркой тысячу верст, отправив его в Петербург для
поступления в Пажеский корпус.
Юрка не испытывал тяги к военной службе, был слишком распущен,
своеволен и ничуть не склонен к подчинению даже слабой дисциплине. В нем с
мальчишеских лет причудливо уживались мечты о светских победах с тягой к
сельской жизни, вроде бы чуждой его живой, горячей и подвижной натуре.
Возможно, в нем звучали родовые голоса? Но Пажеский корпус был доступен лишь
сыновьям лиц III класса, а Николай Борисович дослужился в армии только до
полковничьего чина. Надежду на избавление от Юрки он черпал в давнем
полуобещании государя.
Несколько лет назад, когда Юрка жил у своей тетки княгини Екатерины
Александровны Долгоруковой, терроризируя ее гостей и весь дом и тем не менее
пользуясь всеобщей любовью, его взяли во дворец на детский костюмированный
бал. Он был одет испанским пажом. Роскошный костюм с кружевами, лентами,
золотым шитьем и буфами необыкновенно шел стройному мальчику, и, когда он
ловко вел свою кузину в полонезе, вызывая восхищенный шепот придворных, на
него обратил милостивое внимание император Николай I.
- Кто этот прелестный паж в красном костюме? - спросил он
обер-камергера престарелого графа Головкина.
- Мой правнук Голицын, ваше императорское величество, - с грациозным
поклоном вельможи екатерининских времен ответил старый царедворец и льстиво
добавил: - От вашего величества зависит превратить его из красного в
зеленый.
Николай не принадлежал к "быстрым разумом Невтонам", он уставился
рачьими глазами на Головкина, поняв поначалу лишь одно, что к нему
обратились с замаскированной просьбой, чего он не терпел на балах, но затем
смекнул, что почтенный старец намекает на Пажеский корпус.
- Какого он Голицына сын? - строго спросил государь.
- Николая Борисовича, ваше величество.
- Штафирки? Музыканта?
- Он дрался под Бородином, проделал персидскую кампанию и вышел в
отставку полковником.
- Этого мало, граф. Ему надо было дослужиться до генерал-лейтенанта.
Улыбаясь еще более тонко и почтительно, обер-камергер позволил себе
напомнить государю, что предком юного Голицына был знаменитый петровский
фельдмаршал Михаил Михайлович Голицын.
Николай не был силен в истории, он нахмурился.
- Ты говоришь о том Голицыне?..
- Да, ваше величество, о том самом, - подхватил придворный, - который
на приказ Петра Великого снять осаду с Шлиссельбурга сказал посланному:
"Передай государю, что я теперь принадлежу богу и России, а потом принесу
повинную голову на плаху".
В жилах Романовых, идущих от пьяненького Петра III, едва ли была хоть
капля крови преобразователя России, тем охотнее подчеркивали они свое