"Юрий Маркович Нагибин. Сильнее всех иных велений (Князь Юрка Голицын)" - читать интересную книгу автора

Голицын тут же дал распоряжение приказчику уплатить деньги, а равно
отвести на двор старичку сивенькую кобылку.
Вечером Юрка отличился в мазурке - на танцевальном вечере в дворянском
клубе - с очаровательной Р-вой, после ужина проиграл ее мужу семьсот рублей
в карты и под утро выехал в Харьков весьма довольный собой.
Вскоре он узнал, что пономарь сослан на два месяца в монастырь на
покаяние и на тучное монастырское брашно с кваском особого приготовления,
отчего у братии соловели глаза и краснели носы. Конечно, осквернитель храма
отделался сущими пустяками, но Юрке уже осточертела вся эта чепуха.
Важно было другое: теперь он явится к Бахметьевым с гордо поднятой
головой, сообщить, что дело не только улажено, но виновный понес наказание,
и нет никаких причин откладывать свадьбу. Бахметьев был немало удивлен тем,
как сумел вывернуться его будущий зять из обстоятельств крайне щекотливых,
да еще наказать обиженного, и впервые в голубых, как жандармский мундир,
глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.
За год до совершеннолетия князь Юрка Голицын повел невесту к аналою в
Харьковском соборе под пение "Гряди, голубица". Брачная церемония удалась на
славу, не омрачило ее и то, что жених показал увесистый кулак сфальшивившему
певчему.
После предотвращенной благородством и дружеством графа Сухтелена дуэли:
Юрка за неверный ход швырнул ему карты в лицо, но граф, щадя молодожена и
еще больше молодую, ограничился тем, что устыдил обидчика до бурных слез
раскаяния, - чета Голицыных укатила в наследственную вотчину Салтыки
Усманского уезда Тамбовской губернии.
Дочь князя Голицына Елена Юрьевна Хвощинская рассказывает в своих
немудреных искренних воспоминаниях, как патриархально произошла новая
встреча князя Голицына со своими подданными. На этот раз он не воображал
себя реформатором, нетерпеливым, скорым на руку Петром Великим, нет, все
было разыграно в духе священной русской старины, по обычаю и законам дедов.
"...В Салтыках отец приказал ехать прямо в церковь, где весь причт в
облачении ждал новобрачных.
После благодарственного молебна молодой барин обратился к народу:
- Вот моя жена и ваша княгиня. Служите ей, как мне, хорошо и верно -
она всегда будет к вам добра, будет ваша защитница и помощница в ваших
нуждах.
Народ был одет по-праздничному, бурмистр со старостой поднесли на
серебряном подносе большой сдобный папошник, заказанный в Воронеже и
убранный цветами, бабы по очереди подходили к матери: "касатушка наша,
красавица"...
Молодые супруги приехали в Салтыки в конце сентября, а на Покров около
дома были раскинуть столы и всех крестьян от мала до велика позвали обедать.
После обеда народ пел, плясал и получил в подарок кто рубашку, кто кушак, а
бабы - серьги, кокошники, дети - сласти..."
Тон был задан. Дальше все пошло в том же патриархальном роде - с
отеческой заботой и самодурством, радением о душе и плоти рабов своих в
формах то тепло человеческих, то издевательских, и без малейшего сомнения в
своем праве, истинности выбранного пути, верности божественному
предначертанию.
Двадцатилетний шалопай правил своей вотчиной, словно удельный князь.
После гомерических попоек, укреплявших его связи с местным дворянством, Юрка