"Юрий Маркович Нагибин. Сильнее всех иных велений (Князь Юрка Голицын)" - читать интересную книгу автора

потерял, а был самовластным правителем России. Старуха сообразила, что визит
Голицына в Водолаги был неспроста: ему хотелось привлечь ее на свою сторону,
но за уловкой влюбленного скрывалась вера в ее могущество, и это льстило
гордой, нравной старухе. Значит, не списали ее в резерв, а к покровительству
прибегать не брезговали ни Румянцев-Задунайский, ни ее муж генерал-аншеф
Дунин, царствие ему небесное.
Она велела запрягать, чтобы разобраться во всем на месте. Из сарая
выкатили допотопный дормез, хаживавший еще под Яссы, запрягли четверик сытых
коней, и старуха покатила в Харьков в сопровождении громадного штата дворни,
включавшего двух карликов и шутиху. Генеральша почти ничего не ела и не
пила, а это требовало куда больших хлопот от обслуги, нежели любое
чревоугодие, да и вообще обладала множеством старческих причуд, слабостей,
капризов, привычек, которые обеспечивались лишь наличием бесчисленной
дворни. Причудливый поезд славных дней "богоподобныя Фелицы" благополучно,
хотя и не скоро, достиг Харькова; старую генеральшу вынули из дормеза,
растерли, облегчили от загустевшей в затылке крови, прочистили горькой
пилюлей, выдержали сколько положено в постели, после освежили разными
туалетными водами, собрали, упаковали во все положенные по ее достоинству
одежды, насурьмили, спрыснули крепкими духами и отвезли на бал, а там ей
представили Юрку Голицына.
Его облик превзошел самые радужные ожидания старой дамы.
- Господи, до чего же ты с князем Григорием схож! - поразилась она. -
Ростом, статью, плечом!.. Выбить бы тебе глаз да повязать черной тряпкой -
вылитый Потемкин младых своих лет!
- Если вашему превосходительству угодно, - почтительно сказал
Голицын, - можно и глаз выбить, - и он склонился к руке Дуниной.
- Ты очень уважительный молодой человек, - заметила Дунина, прекрасно
понимая, что это за птица, да ведь таким, только таким должен быть настоящий
мужчина и русский дворянин.
Не оскудела, не устала, видать, древняя кровь Голицыных, если забурлила
в жилах такого удальца. А славной, нежной, хрупкой, застенчивой, чуточку
вялой Катюше только такого мужа и надо. Он ее разбудит, расшевелит, и
славных ребятишек они нарожают. Добродушный, но скользковатый и упрямый
Бахметьев неожиданно легко поддался уговорам праматери рода.
- Быть по сему, бабинька, коли вы того желаете и даже здоровья своего и
покоя не пожалели, дабы порадеть о счастье нашей Катеньки, - смиренно сказал
он, крайне озаботив своей покладистостью проницательную старуху.
Голицына и Катеньку открыто объявили женихом и невестой, и допотопный
дормез, скрипя на ухабах, вздымая клубы пыли, пустился в обратный путь.
А жениха ждал весьма неприятный сюрприз. Когда он явился к будущему
тестю с просьбой назначить день свадьбы, то был ошеломлен нежданным
условием, которое нельзя было счесть ни нарушением слова, ни обманом доверия
прабабушки, но которое откладывало неизвестно на какой срок бракосочетание.
Теперь Голицын понял, что благодушный, улыбчивый, уютный коротыш не случайно
носил голубой мундир и смог упечь мощно защищенного князя Грузинскою.
Оказывается, на Голицына заведено дело в родных тамбовских местах по
обвинению в святотатстве. "Да есть ли человек, столь чтящий божий храм с
самых младых ногтей!.." Бахметьев движением пухлой руки остановил княжеские
излияния. "Не нужно лишних слов, князь. Ваше усердие в делах веры
общеизвестно. Но не случалось ли у вас столкновения со служителем вашей