"Владимир Набоков. Комментарий к роману "Евгений Онегин"" - читать интересную книгу автора

здравствует Франция, да здравствует свобода!"". Одним из аргументов Набокова
в пользу этой версии является то, что сам Пушкин в параллельно написанной в
1830 г. заметке о выходе в свет поддельных записок палача Шарля Сансона
поставил рядом имена Лувеля (это имя давно признано занимающим место в том
же стихе под литерой "Л") и Бертона.
Самым же интересным оказывается предложение Набокова считать четыре
стиха второго столбца левой страницы пушкинского зашифрованного текста не
девятыми стихами, как до настоящего времени принято, а пятыми, что
безусловно логичнее рядом с первыми четырьмя стихами приведенных в нем
строф. Доводы Набокова столь убедительны, что их следовало бы признать,
внеся соответствующие поправки в публикацию фрагментов "десятой главы". Не
случайно на полях экземпляра набоковского Комментария, принадлежащего К. И.
Чуковскому, по словам его внучки, сохранились многочисленные пометки: "ново
для меня", "ново".
Теперь нам стал доступен Набоков, рухнула, говоря его словами,
"идиотская вещественность изоляторов", мы открываем в нем не только
художника, но и ученого, заставляющего нас по-новому взглянуть на Пушкина и
его роман. В целом, если говорить о набоковском Комментарии, примечательными
оказываются не только те открытия и наблюдения, которые явились плодом
длительных и кропотливых научных изысканий, но и те, которые не мог сделать
никакой другой исследователь, кроме Набокова, чей писательский дар позволил
ему проникнуть в области, недоступные критику. Замолчанный и оскорбленный у
себя на родине, Набоков подчеркнуто адресует свой Комментарий русского
романа иностранцу, зная, конечно, что рано или поздно его
тысячестостраничный труд, подобный "Тысяче и одной ночи", откроется России:
"Все потеряно, все сорвано, все цветы и сережки лежат в лужах - и я бы
никогда не пустился в этот тусклый путь, если бы не был уверен, что
внимательному чужеземцу всю солнечную сторону текста можно подробно
объяснить в тысяче и одном примечании"

В завершение - несколько слов о текстологической обработке Комментария
В.В. Набокова.
Текст Комментария дается в полном объеме. Нами сделаны лишь
незначительные купюры (обозначенные <...>), касающиеся либо сугубо
специфических проблем перевода "Евгения Онегина" на английский язык, либо
пояснений, рассчитанных исключительно на иноязычного читателя.
Нумерация цитируемых стихов "Евгения Онегина" приведена в соответствие
с русским текстом (у Набокова стихи нумеруются в соответствии с его
английским переводом и не всегда совпадают построчно с русским оригиналом).
Цитаты из пушкинских черновых и беловых рукописей воспроизведены нами в
точном соответствии с авторскими оригиналами, опубликованными в
академическом Полном собрании сочинений А. С. Пушкина (М.; Л., 1937. Т. 6),
при этом сохранены их орфография и пунктуация (Набоков оговаривает, что для
англоязычного читателя он приводит цитаты в соответствии с современными
нормами синтаксиса). Однако все восстановленные фрагменты пушкинских текстов
даны, в отличие от академического издания, в угловых скобках, как и у
Набокова (в квадратных скобках он дает собственные пояснения - см. его
список "Сокращения и знаки"); данное замечание не касается стихов "десятой
главы" (в начале комментария к ней Набоков специально оговаривает это).
В виде постраничных сносок (обозначенных "звездочками") даются только