"Владимир Набоков. Истребление тиранов" - читать интересную книгу автора

15

Как мне избавиться от него? Я не могу больше. Все полно
им, все, что я люблю, оплевано, все стало его подобием, его
зеркалом, и в чертах уличных прохожих, в глазах моих бедных
школьников все яснее и безнадежнее проступает его облик. Не
только плакаты, которые я обязан давать им срисовывать, лишь
толкуют линии его личности, но и простой белый куб, который даю
в младших классах, мне кажется его портретом,- его лучшим
портретом быть может. Кубический, страшный, как мне избыть
тебя?

16

И вот я понял, что есть у меня способ! Было морозное
неподвижное утро, с бледно-розовым небом и глыбами льда в
пастях водосточных труб; стояла всюду гибельная тишина: через
час город проснется- и как проснется! В тот день праздновалось
его пятидесятилетие, и уже люди выползали на улицы, черные, как
ноты, на фоне снега, чтобы вовремя стянуться к пунктам, где из
них образуют различные цеховые шествия. Рискуя потерять свой
малый заработок, я не снаряжался в этот праздничный путь,-
другое, поважнее, занимало меня. Стоя у окна, я слышал первые
отдаленные фанфары, балаганный зазыв радио на перекрестке, и
мне было спокойно от мысли, что я, я один, все это могу
пресечь. Да, выход был найден: убийство тирана оказалось теперь
таким простым и быстрым делом, что можно было совершить его, не
выходя из комнаты. Оружием для этой цели были всего-навсего
либо старый, но отлично сохранившийся револьвер, либо крюк над
окном, должно быть служивший когда-то для поддержки штанги с
портьерой. Второе было даже лучше, так как я не был уверен в
действенности двадцать пять лет пролежавшего патрона.
Убивая себя, я убивал его, ибо он весь был во мне,
упитанный силой моей ненависти. С ним заодно я убивал и
созданный им мир, всю глупость, трусость, жестокость этого
мира, который с ним разросся во мне, вытесняя до последнего
солнечного пейзажа, до последнего детского воспоминания, все
сокровища, собранные мною. Зная теперь свою власть, я
наслаждался ею, неторопливо готовясь к покушению на себя,
перебирая вещи, перечитывая эти мои записи... И вдруг
невероятное напряжение чувств, одолевавшее меня, подверглось
странной, как бы химической метаморфозе. За окном разгорался
праздник, солнце обращало синие сугробы в искристый пух, над
дальними крышами играл недавно изобретенный гением из народа
фейерверк, красочно блистающий и при дневном свете. Народное
ликование, алмазные черты правителя, вспыхивающие в небесах,
нарядные цвета шествия, вьющегося через снежный покров реки,
прелестные картонажные символы благосостояния отчизны,
колыхавшиеся над плечами разнообразно и красиво оформленные
лозунги, простая, бодрая музыка, оргия флагов, довольные лица