"Ион Мынэскуртэ. Завтра, когда мы встретимся" - читать интересную книгу автора

его глазами вдруг встали обрывистые горы на Молде, планете с двумя солнцами,
которую населял гордый и мудрый народ. - Здесь, - повторил он, но заметил,
что Жан его не слушает...
И Октавиан смолк, не выказывая ни обиды, ни удивления. Он протянул руку,
осторожно взял следующий капсюль, бережно положил на пюпитр и принялся
составлять тщательную опись. Вот уже четыре дня они были заняты этой
работой. Упаковав капсюли, они погружали их в специальные сейфы и отвозили
на борт космической лодки, чудом уцелевшей при столкновении с метеоритом.
Наткнулся на нее Жан, когда в начале недели вылетел узнать размеры
катастрофы. Завтра крохотный корабль должен был вылететь к Земле.
Октавиан почувствовал на себе взгляд француза, поднял голову. Лицо Жана
было неузнаваемо. Оно выражало не то лютую ненависть, не то боль. Октавиан
так и не понял, инстинктивно отступил па шаг. Таким он никогда не видел
Жана, но знал, уже четвертый день знал, что эта минута наступит, и надо
будет выдержать натиск. Он знал еще, что космическая лодка полетит к Земле,
и на ее борту две тысячи капсюль. Она полетит, а они останутся здесь.
"SOS!" - волны разбегались в космосе... и вдруг он услышал какие-то
шорохи в наушниках. Неужели кто-то за миллионы километров уловил сигнал
бедствия? Неужели? Он стал настраивать приемник.

НЕДЕЛЯ ЧЕТВЕРТАЯ

Они стояли лицом к лицу. Вышли из кабины Ганса и стали друг против друга.
Октавиан никак не мог совладать с тиком левой щеки, и Жан Фошеро глядел на
него с ясной издевкой. Октавиан вскинул глаза, решившись довести разговор до
конца:
- Опять за свое?
- Может быть, - прищурил глаза Жан. - Почему бы и нет?
- Как бы то ни было, помогаешь...
- Надо же чем-нибудь заняться. Неровен час, как бы с тоски не завыл,
глядя па звезды.
- Только и всего? Но ведь это значит... Ты знаешь, что это значит?..
Из каюты донесся глухой стон, и Октавиан Маниу вздрогнул. Лицо француза
снова приняло ехидное выражение.
- Ты, наверное, невероятно глуп, - сказал Жан. - Хотя почему же глуп? Ты
просто дико наивен. - И он захохотал.
Смех полоснул ножом по сердцу. Октавиану оставалось только молчать. А
француз все хихикал:
- Знаешь, что я себе представил? Как два мертвеца пытаются оживить
третьего... Да, да! Красиво, не так ли?
Маниу смотрел на него с жалостью, даже с состраданием. Жан вдруг схватил
его за грудь, затрясся в ярости:
- На что рассчитываешь? Что ты ждешь, что ты ждешь? Ведь знаешь - никто
не придет. Никогда! Знаешь? Нас слышат, но я не могу передать наши
координаты, и наш гроб будет летать...
Он смолк на полуслове. Они оба знали, сколько будет лететь "гроб". Он мог
лететь хоть тысячу лет и стать настоящим гробом, потому что припасов, воды и
воздуха было еще на два месяца. Но все могло кончиться и в следующий миг.
Все зависело от воли случая и судьбы.
Октавиан положил руку на плечо француза.