"Виктор Мясников. Месть черного паука " - читать интересную книгу автора

Валера видел несколько рук, поднятых воздержавшимися, но это не имело
никакого значения. Такие решения всегда принимаются единогласно.
- Горелов, сдайте комсомольский билет и покиньте собрание.
Как во сне, Валера положил на стол президиума красную книжицу и при
гробовом молчании зала отправился за двери. На следующий день его вызвали к
ректору. Приказ об отчислении был уже готов.
- Видел я твое произведение. - Ректор побарабанил пальцем по краю
стола и вздохнул. - Ладно, отслужишь в армии, принесешь характеристику из
воинской части, по крайней мере на заочном отделении восстановлю. В другой
раз соображай, что на стену вешаешь. А сейчас иди в канцелярию, получай
копию приказа, документы не забирай, пусть пока у нас полежат. И радуйся,
что легко отделался.
В общем-то, дело было самое заурядное. Университет, как рассадник
всякого вольнодумства, нуждался в острастке. Подвернулся случай и его
использовали. Партийная организация вовремя пресекла идеологическую
диверсию, комсомол очистил ряды, студенты получили предметный урок. А то,
что парню жизнь поломали, никого не тронуло, кроме его родителей.
Мать плакала, отец ругался. Валера пошел в армию. Этот случай прибавил
ему ума, поэтому в военкомат он явился в линялой стройотрядовской форме. На
спине зеленой курточки ярко выделялось название отряда - "Журналист". На
областном сборном пункте надпись сразу заметили. Пока новобранцы входили в
армейскую жизнь: мыли в казарме полы, чистили от снега огромный плац, а
потом занимались строевой, Горелов делал в клубе стенгазету. Он сразу
постиг одну из Великих Армейских Мудростей: "Незаменимых нет, но есть
необходимые".
Ни разу за два года службы ему не пришлось "заплывать" на полах,
подметать плац и стоять в карауле. Чертежнику (читай - писарю) при штабе
округа ПВО это не полагается. Ему полагается ежегодный отпуск, увольнения
по выходным и праздникам, усиленное питание и свободный график. Можно было,
конечно, и в военную газету пристроиться, но Валера правильно вычислил, что
солдат в редакции - это в первую очередь уборщица, а потом уже
корреспондент.
В штабе уборщиков хватало, а вот плакатным перышком красиво водить
было некому. Не офицерское это дело, и даже не прапорское. А графики и
таблицы для совещания должны быть готовы в срок. Если что, генерал голову
ведь не солдатику оторвет, а майору. Так что ещё неизвестно, кто от кого
больше зависит.
Таким образом закончил Горелов срочную службу в звании старшего
сержанта, с полной грудью значков, кучей благодарностей от самого высокого
начальства и великолепной характеристикой, годной для поступления в
Академию генерального штаба, а не только для восстановления в университете.
Самое смешное, что в армии он стал кандидатом в члены КПСС.
При этом от начальства не скрывал, что его выперли из комсомола за
идеологическую диверсию. Замполит полка катался от смеха, когда Горелов
наизусть пересказывал статьи из колхозного "Правдеца". На второй день
службы его снова приняли в первые ряды молодых строителей коммунизма,
выписав новый комсомольский билет. Посоветовали поменьше вспоминать о
былом, но под настроение начальники нередко просили рассказать про
"Правдец", сопровождая повествование своими ядреными шутками. Только самые
большие замполиты ничего не знали об этой истории и легко пропустили