"Виктор Мясников. Месть черного паука " - читать интересную книгу автора

штабного писаря в партийные кандидаты.
Сам Горелов рассматривал свою партийность как прививку от бешенства -
с нею безопасней собачиться с кем бы то ни было. Кстати именно так это и
воспринималось большинством сознательных коммунистов. Пожалуй, только те,
кто дожил до бессознательного возраста, считали, что занимаются
строительством коммунизма. Впрочем, находясь на пенсии, наверное, коммунизм
строить даже приятно, это тебе не кирпичи класть на морозе ради
воскресничка.
Валера был благодарен судьбе за то, что столь безвременно оказался в
армии. Он теперь понимал, каким был дураком, и что правы оказались бывалые
однокурсники, смешавшие его с грязью на памятном комсомольском собрании.
Непыльная штабная служба оказалась настоящей школой жизни. Где бы ещё он
постиг искусство общения с начальством? И вовсе не дембельский альбом с
фотографиями в бархатном переплете привез домой сержант Горелов, а "Кладезь
мудрости", изложенную в кратких афоризмах на страницах потертой записной
книжки.
Командующий только подписывает приказы, а пишут их другие. По каждому
вопросу может быть два мнения: одно - начальства, другое - глупое. Прежде,
чем взяться за дело, подумай, чем оправдаешь его провал. Выказывая
собственную глупость, подчеркиваешь ум начальника. Вот за что любят
дураков. Чтоб в казарме был порядок, не пускай туда солдат. Отвечай не то,
что спрашивают, а что хотят услышать.
Десятки, если не сотни, подобных сентенций складывались в стройную
систему под условным названием "Как добиться успеха в советском обществе".
Знаменитому Карнеги со своими американскими советами тут нечего было
ловить, только повеситься от бессильной зависти.
Еще Горелов понял, что великий, могучий Советский Союз на грани краха.
Только в армии он с удивлением обнаружил, что чечены не выносят осетин, а
азербайджанцы ненавидят армян, и наоборот. Экономика социализма, похоже, с
трудом выживала, а талоны на продукты существовали везде, кроме Москвы и
столиц республик. Родительские посылки из глухой российской глубинки,
приходившие солдатикам, могли исторгнуть слезу жалости.
Да и в самой армии царила повальная показуха, показатели боевой учебы
бессовестно подтасовывались. Уж это штабной писарь знал наверняка. Когда на
Красной площади приземлился спортивный самолет немецкого пилота-любителя
Руста, пацана, имевшего всего несколько десятков часов налета и
облапошившего тем не менее, всю систему советских войск ПВО, усиленно
прикрывавших Москву и особенно Кремль, показалось, что начнут наводить
порядок. Полетели папахи вместе с головами, ринулись в боевые части толпы
проверяющих, разыскивая недостатки и провалы, раздавая взыскания и
отстраняя от должностей.
Виноватых, как водится, нашли, дисциплину подтянули,
политико-воспитательную работу усилили. В штабных кабинетах товарищи
офицеры в дружеском кругу рассказывали то, что не было включено в
результаты расследования. Руст, оказывается, совершил промежуточную посадку
где-то на нашей территории, отдохнул и дозаправился, потом полетел дальше
на Москву. Но поскольку командование ПВО заявило, что полностью отслеживало
полет Руста над территорией СССР, этот момент замяли, а все записи и съемки
радиолокационных станций подделали. Как это обстряпать, знает любой
оператор первого года службы.