"Роберт Музиль. Эссе" - читать интересную книгу автора

ядру личности, ни создать адекватное впечатление о ее судьбе. Столь высоко
ценя действие, оно, это искусство, строго говоря, не знает действия, не
знает психологической достоверности и, неистощимое в изобретении все новых
поворотов, по сути топчется на месте.
Я проснулся. Собеседники спали. Мозг подо мной зевал.
- Ради Бога, не сердитесь, - прошептал он из своих глубин. - Глаза
слипаются.
При этих словах я заорал, чтобы разбудить других:
- В "Соединениях" судьбы изображены из перспективы центра! А то, что
по-настоящему целеустремленное искусство не обращается к злободневности, -
это, поймите же, не свойство искусства, а свойство самой злободневности,
которая никогда бы и не стала злободневностью, если бы не была уже прежде
осознана с помощью внехудожественных средств и с их же помощью на нас не
воздействовала. Догадки и предположения - это...
Но собеседников моих уже и след простыл, и я говорил в жуткую пустоту.
Начатая фраза, озябшая и напуганная темнотой, соскользнула назад мне в
глотку. Я наскоро собрался и стремглав понесся вниз по следующей извилине,
будто подгоняемый наступившей вокруг тишиной. У волокон глазного нерва я
притормозил, объехал их, снова прибавил скорости, проскользнул, как и
надеялся, под склерой, тут же всей грудью хватил свежего воздуха и,
гигроскопически набухший до полной своей человечности, отправился довольный,
хоть и несколько смущенный и задумчивый, домой.

Январь 1913




МАТЕМАТИЧЕСКИЙ ЧЕЛОВЕК

Перевод Г. Шинкарев.

Знаменитых полководцев часто называют математиками на поле боя. Это -
одно из недоразумений, связанных с непониманием сути математической науки,
ибо трезвый расчет на войне, если он хочет избежать риска вызвать
катастрофу, не должен выходить за пределы четырех арифметических действий.
Если бы командиру вдруг пришлось решать более громоздкую задачу, пусть даже
такую относительно несложную и не требующую особых способностей, как решение
простого дифференциального уравнения, тысячи людей были бы обречены на
гибель.
Это не умаляет гения полководцев, но лишь говорит о своеобразной
природе математики. Математику считают наиболее экономным способом мышления,
и это тоже верно. Однако мышление само по себе вещь ненадежная, оно склонно
растекаться вширь. Оттого оно с давних пор одержимо - хотя бы в силу
первичной биологической потребности экономить силы - парадоксальным
стремлением к самоограничению, и эта страсть заставляет его забывать о цели
и смысле этой экономии, подобно тому как скряга забывает, ради чего он копит
деньги, и чуть ли не наслаждается своей затянувшейся бедностью.
Операцию, которую, вообще говоря, никогда невозможно довести до конца,
например сложение бесконечного ряда, математика в благоприятных условиях