"Роберт Музиль. Эссе" - читать интересную книгу автора

способна выполнить в считанные секунды. С множественными вычислениями,
вплоть до сложных манипуляций с логарифмами, вплоть до интегрирования, она
управляется играючи и без участия человеческого ума, при помощи машины,
человеку же остается задать исходные числа и повернуть рукоятку или
что-нибудь в этом роде. Какой-нибудь рядовой сотрудник кафедры, технический
исполнитель, может сегодня формулировать задачи, за решением которых еще
двести лет назад ему пришлось бы ехать к господину Ньютону в Лондон или
господину Лейбницу в Ганновер. Что же касается задач, не решаемых машинным
способом, которых, конечно, гораздо больше, то и для них математика
предлагает идеально действующий логический аппарат, который позволяет с
абсолютной гарантией предугадать все мыслимые варианты решения.
Организованное таким образом мышление есть поистине праздник духа.
Взамен трудного путешествия под дождем и снегом, под угрозой нападения
разбойников - по дорогам ума курсируют комфортабельные спальные вагоны. Вот
что означает с теоретико-познавательной точки зрения экономия мысли.
Можно спросить себя: а сколько из мыслимых вариантов используется в
действительности? Подумать только, какое неисчислимое множество человеческих
жизней, какая бездна денег, времени, таланта и честолюбия была принесена в
жертву этой чудовищной науке экономии за столько веков и продолжает
расходоваться сегодня - и все это только для того, чтобы человечество не
забывало ничего из накопленного! Попробуйте подсчитать, какова реальная
польза от всего этого. Но и тут массивный, разросшийся и, конечно же, далеко
не общедоступный аппарат математики окажется самым экономным и, в сущности,
незаменимым средством. Ибо вся наша цивилизация порождена им, другого пути
мы не знаем; именно он, этот аппарат, обслуживает и удовлетворяет ее
потребности, и его на первый взгляд избыточная, как бы работающая на
холостом ходу громада есть на самом деле отражение невообразимого множества
отдельных сиюминутных фактов.
Лишь при условии, что мы не будем обращать внимания на внешнюю пользу,
но попытаемся понять, как соотносятся между собой неиспользуемые части
внутри самой науки, нам откроется другое и необычное лицо математики. И мы
внезапно заметим, что оно, это лицо, отнюдь не выражает целеустремленность
или пресловутое стремление к экономии, но искажено мукой. Обыкновенный
человек, заканчивая среднюю школу, в дальнейшем не особенно нуждается в
математике; инженеру она нужна лишь постольку, поскольку ему приходится
иметь дело с формулами в технических справочниках - а это тоже не Бог весть
какие высоты; даже физик редко прибегает к особо изысканным математическим
приемам. Однако и в более серьезных случаях он вынужден рассчитывать на
собственные силы, так как сами математики мало интересуются прикладными
задачами. Вот почему специалистами по некоторым важным для практики разделам
математической науки становятся часто нематематики. Но рядом с этими
разделами, позади них - простираются необозримые области, предназначенные
только для математиков. Так возле точек прикрепления немногочисленных мышц
располагаются обширные нервные сплетения. Где-то в глубине, внутри своей
науки трудится одиночка-математик, и его окна выходит не на улицу, а в
соседние помещения. Он специалист, ибо никакой гений не может охватить науку
целиком. Когда-нибудь, он верит в это, предмет его раздумий найдет
практическое применение; но не это его подхлестывает; он служит истине, то
есть своей судьбе, а не ее цели. Пусть результат даст тысячекратную
экономию, не в этом суть; все дело в самоотдаче, в страсти.