"Роберт Музиль. Из дневников" - читать интересную книгу автора

кратко описал черты поведения, окружающую обстановку, сам полностью
спрятавшись за псевдообъективное. "Золушка сказала..." И легкое сияние
проступает вокруг плоти этой фразы, как ореол вкруг пламени свечи. Мне
непонятно, почему люди должны общаться друг с другом посредством понятий, а
не представлений. Я бы, наверное, охотнее стал выражаться при помощи
представлений, если бы это было возможно. Пусть мне возразят. <...>

Что еще отличает экспрессионизм - это стремление к синтетическому
методу в противоположность аналитическому. Экспрессионист отказывается от
анализа. Поэтому к комплексам, единожды им признанным, он уже относится, как
верующий к заповедям. Отсюда и его наклонность к догматике. Он ищет новое
мироощущение, как химик ищет синтетический каучук. Здесь ему и положена
граница, ибо чисто синтетической методики не существует вообще.

Сфера нерациоидного как сфера единичных, единственных в своем роде
фактов.
Теоретически мы утверждаем, что они подчинены принципу причинности, но
практического значения это никакого не имеет. Конечно, каким-то образом
индивид стал таким, а не иным, но важно лишь то, каким он стал (то есть все
это даже независимо от всех возможных возражений против принципа
причинности).
Далее: существуют факты, занимающие свое место в науке вне всякой
причинно-следственной цепи, - своего рода константы. Они вносят в понятие
закона природы элемент фактического, предлогического. Индивид предстает
перед нами как нечто такое, в чем фактическая сторона, по своей весомости,
значительно преобладает над возможностью законосообразного объяснения его
генезиса.
Разумеется, мы можем воспринимать индивидуальные решения в обобщенном,
типизированном виде; не столько психология оказывает нам при этом помощь,
сколько статистическое наблюдение предоставляет такую возможность. Но - в
опытном порядке - мы можем также вывести градацию этих решений исключительно
из побудительных мотивов. В этом суть нерациоидного метода.
Возможно, нерациоидной сферы в принципе не существует вообще; выражаясь
осторожнее, мы не можем себе представить таковой.
Но все равно остается различие в методе, в отношении к предмету. А
именно все зависит от того, привлекаю ли я для объяснения поступки или их
внутренний смысл.
В первом случае наблюдатель всегда будет стремиться свести все к
нескольким, по возможности немногочисленным типам.
Второй метод так же неисчерпаем, как неисчерпаемы смысловые
возможности.
Это - различие между детерминированием и обоснованием. В идеальном
случае существует лишь одна возможность детерминирования, количество же
возможных мотивов неисчислимо.
Данный человек мог руководствоваться только данным мотивом: к этому
выводу всегда стремится юриспруденция. Вообще жизненная практика. Поэт
всегда взрывает эту схему.
Конечно, существуют мотивы обычные и необычные. На тот факт, что
определенные мотивы в самом деле встречаются часто, опирается рациоидная
логика. Так сказать, на индивидуальную типологию. "Знатоки человеческих душ"