"Роберт Музиль. Из дневников" - читать интересную книгу автора

ужасно неловки, однако они чаще всего бывают правы. (Пример: сказать
кому-либо что-либо прямо в лоб. Самому противно от того, как это
немотивированно, примитивно, но собеседник вдруг начинает запинаться и т.
п.) Статистика, конечно, докажет: решают всякий раз только типичные мотивы,
их вариации практически несущественны; здесь, стало быть, тоже закон с
великодушно допускаемыми исключениями. Но вот тут-то поэт и принимает
сторону практически не учитываемых, необычных мотивов (хотя бы из одного
сопротивления мотивировкам, которые совершенно ненаучно, а лишь практически
понимаются как само собой разумеющиеся). <...>

Откуда идет мания психологизирования в современной литературе и,
соответственно, противонаправленные течения? Очевидно, это объясняется тем,
что среди писателей клонящегося к своему закату XIX века было несколько
подлинно великих психологов. Трое или четверо. Кьеркегор и Достоевский -
двое из них.

[1921]. Я должен прежде всего объяснить, почему у меня иной образ
мыслей. Это оттого, что я инженер. Когда каменщик при кладке стены не может
вставить кирпич в длину, он пытается вставить его поперек. То же делает
служанка с поленом, когда оно не пролезает в печную дверцу. Даже пес, когда
он бежит с палкой в зубах и не может с ней протиснуться в щель между двумя
преградами, крутит мордой до тех пор, пока не найдет правильного положения.
Похоже, что это планомерное изменение ситуации и ее последующее планомерное
испытание есть одно из тех свойств, которым человечество обязано своим
прогрессом.
Лишь в сфере права и морали это считается предосудительным.
Лишь в этих сферах все застывшее и неизменное почитается священным.
Проповедники во время мессы облачаются в одежды заклинателей,
профессора щеголяют в офицерской униформе.
Наша мораль претендует - или хотела бы претендовать - на обладание
высшим благом. Или на знание всеобъемлющего нравственного закона.
Или она действует чисто эмпирически (и этот род морали оказывает
парализующее действие, ибо здесь полностью исключается индивид - как раз та
сила, в которой мы и подозреваем источник подлинной нравственности; такая
мораль "мертва"). <...>
Причины: застарелое высокомерие, основанное на вере в дедукцию.
А может быть, и боязнь того, что именно в этой сфере, если не проявить
строгости, возникнет анархия. <...>
Но во всем этом сказывается весьма скудная фантазия в изобретении новых
систем.

[Между 1920 и 1926 годами.] Сатирическая техника повествования. Чаще
всего ее можно свести к формуле: прикинуться простачком. Рассказывать с
заведомой наивностью (подобно Стерну, когда он, например, все начинает и
никак не может начать собственно рассказ). В этом также суть иронических
людей, говорящих любезности, о которых не знаешь что подумать. <...>

Еще о сатирической технике. Надо даже то, что ты любишь, так точно
проанализировать и изучить, чтобы оно предстало в ироническом освещении.