"Роберт Музиль. Прижизненное наследие" - читать интересную книгу автора

похоже, если даже в таком месте не можешь чувствовать себя в безопасности! И
не успев собраться с духом, чтобы что-то ответить, они вдруг обнаружили, что
ноги их широким шагом поспешают к дому. И лишь когда над придорожными
кустами показался дым их очагов, когда залаяли деревенские собаки и детские
голоса прорезали воздух, словно ласточкины крылья, тут они сделали своим
ногам внушение, остановили их, и на душе у них сделалось легко и хорошо.
- В конце концов каждому суждено умереть, - сказал г-н Паф, которому,
согласно предсказанию, предстоял самый долгий путь до этого момента; черт
побери, ведь он-то отлично знал, почему так говорит, но его неожиданно стало
мучить сомнение, знают ли об этом его спутники, а спросить их он не решался.
Однако г-н Пиф поддержал разговор:
- Если мне нельзя убивать - значит, нельзя убивать и меня!
Следовательно, здесь неразрешимое противоречие, точно вам говорю!
Эти слова могли относиться к чему угодно; разумным это рассуждение вряд
ли можно было назвать, и г-н Пиф философически хмыкнул, чтобы скрыть свое
пламенное желание - узнать, понимают ли его остальные или у него что-то не в
порядке с головой.
Г-н Ой-ей-ей, третий охотник, задумчиво раздавил сапогом червя и
ответил:
- Мы ведь не только убиваем животных, но и заботимся о них и содержим в
порядке поля.
Теперь каждый из них знал, что и другие тоже все помнят, и покуда они
втайне вспоминали об этом, пережитые события начали понемногу расплываться,
как сны при свете дня, ибо то, что услышали и увидели трое, - это уже не
тайна, а значит, и не чудо, самое большее - мираж. И внезапно все трое
вздохнули:
- Слава тебе, Господи!
Г-н Пиф направил свой вздох туда, куда смотрел его левый сапог, г-н
Ой-ей-ей - туда, куда смотрел правый, - ведь оба косились через плечо на
боженьку в поле, которому они были втайне благодарны за то, что он не явился
им на самом деле; ну а г-н Паф, поскольку его товарищи смотрели совсем в
другую сторону, повернулся к кресту всем телом, ущипнул себя за ухо и
сказал:
- Мы сегодня пивка выпили натощак; охотник никогда не должен этого
делать.
- Так точно! - воскликнули все трое, затянули задорную охотничью песню,
в которой много раз упоминались "долы и леса", и принялись швырять камнями в
какую-то кошку, которая вопреки заветам кралась к полю разорять заячьи
гнезда: ведь теперь охотники и зайца не боялись. Но этот последний эпизод
нашей истории уже не так достоверен, как все предыдущее, потому что
находятся люди, утверждающие, что зайцы несут яйца только на пасху.




IV. ЧЕРНЫЙ ДРОЗД

Перевод Т. Сейшельской

Те двое, которых придется упомянуть, чтобы рассказать три маленькие