"Роберт Музиль. Прижизненное наследие" - читать интересную книгу автора

упрекают детей в лености ума; и фразы произносились с такой тщательностью,
словно перед нами были опытные повара, разделывающие фазана.
Знаменитый исследователь Негатус улыбнулся; к ослам он себя не относил
и чувствовал себя хозяином положения; он мог позволить себе свободно
отдаться во власть их раздражения; уж при голосовании-то видно будет, что он
считает правильным. Но на свою беду он случайно бросил взгляд на других
господ из большинства. И ему тут же почудилось, что они сидят с выражением
тупого упрямства, словно бабы, которым мужчина пытается продемонстрировать
всепобеждающие чудеса логики, против которых у них нет никакого иного
оружия, кроме как отвечать после каждого нового заключения: а я не хочу!
Только тогда ему пришло в голову, что и сам он выглядит ничем не лучше. В
игривом настроении он принялся разглядывать ноги и пальцы, морщинки вокруг
ртов и склоненные головы, хотя при этом ему приходилось слушать, что воля
его спит, а интеллект есть интеллект толстого бюргера, не особенно склонного
им пользоваться. И тут произошло нечто, что происходит далеко не всегда:
Квантус почувствовал, что его почти убедили. Когда он думал о своей славе
исследователя, он казался себе чем-то вроде добропорядочной домохозяйки,
которая возится у своей плиты с кастрюлями и гремит бутылками, тогда как эти
дамы врываются в распахнутый мир на взмыленном жеребце. Конечно, имелось
немало такого, в чем почти никто так хорошо не разбирался, как он; но что
пользы было во всем этом, когда речь шла о таких общих вопросах, неясность
которых требовала участия мужчины, он бы даже сказал - всего мужчины
целиком?! Ему уже казалось, что возражения, которые его разум выдвигал
против бесчинства этих молодых женщин, продиктованы были боязнью, а мысли
почти с восторгом Кэтхен следовали за дикими проявлениями их ума.
Если что-то еще и помогало ему сохранять равновесие, так это
обстоятельство, что в стане их противников тоже вставали мужчины, которые
несли нечто бессвязное. Среди собравшихся поэтому временами поднималась
настоящая буря, каждый перекрикивал другого и не давал высказаться. Квантус
Негатус с интересом наблюдал, что же делали в эти моменты женщины. Слушая
бестолковый гомон мужчин, они молчали и улыбались, и ему казалось, что они
словно бы просили о чем-то. Затем всякий раз поднимался жирный мускулистый
молодой человек с большим лицом и густой шевелюрой и обнаруживал воистину
феноменальный голос, причем в отдельных громогласных фразах смысла было
мало, но каждой такой фразой он разбивал наголову двадцать вражеских
голосов, и можно было слышать, как в наступившей тишине все двадцать
прерванных докладчиц враз начинали говорить снова. "О, вот это мужчина!" -
подумал было Негатус, весьма польщенный. Но когда он, при его тогдашнем
настрое, обдумал происходящее более основательно, то пришел к выводу, что
сильный голос сам по себе есть всего лишь нечто чувственное, как во времена
его молодости - длинная коса или пышная грудь. Он почувствовал усталость от
этих мыслей, которые относились к совершенно чуждой ему сфере. Он был не
прочь бросить свою партию на произвол судьбы и тихонько убраться отсюда.
Всплыли смутные воспоминания гимназических времен: уж не амазонки ли это?
"Мир, перевернутый с ног на голову!" - подумал он. Но затем пришла другая
мысль: "Есть нечто своеобразное в том, чтобы взять, да и представить себе
однажды перевернутый мир. Какая-никакая, а все-таки - смена впечатлений".
Подобные мысли позволили ему вновь ощетиниться; в них таилась какая-то
особая смелость, какое-то своевольное мужское любопытство. "Сколь смутно
будущее цивилизации! - думал он. - Ведь я мужчина, но в конечном итоге