"Роберт Музиль. Прижизненное наследие" - читать интересную книгу автора

когтях хищной птицы, до тех пор, пока усталость не брала верх, мертвая
хватка не разжималась, и только тогда он, как в пропасть, проваливался в
сон. Само собой разумеется, что при таком образе жизни он просто не мог не
стать несокрушимо сильным. Однако, прежде чем это случилось, он ввязался в
уличную ссору и был изрядно поколочен какой-то жирной человекообразной
тушей.
В этом позорном бою душа его была сильно уязвлена, жизнь его приняла
совсем другой оборот, и долгое время оставалось под вопросом, сможет ли он
вообще жить безо всякой надежды. Спас его тогда автобус. Случайно он
оказался свидетелем того, как огромная рычащая машина переехала атлетически
сложенного молодого человека, и этот несчастный случай, столь трагичный для
самой жертвы, сделался для нашего героя началом новой жизни.
Атлет был, так сказать, отсечен от жизни, подобно тому, как с доски
снимают стружку или с яблока срезают кожуру; автобус же, неприятно
удивленный, лишь неловко отъехал в сторону, остановился и пялился во все
свои глаза. Зрелище было печальное, но наш герой сразу почувствовал свой
шанс и вскарабкался в чрево победителя.
Так это случилось, так это и осталось с тех пор навсегда: за пятнадцать
пфеннигов он получал право в любое время, когда ему было угодно, залезать в
нутро исполина, перед которым всем спортсменам приходилось отпрыгивать в
сторону. Исполина звали АГОАГ. Весьма вероятно, что означало это Автобус
Городского Общества Атлетической Гимнастики; ибо сегодня даже тот, кто верит
в свое чудо, не вправе вполне отказываться от трезвого взгляда на вещи.
Итак, наш герой сидел в верхнем салоне автобуса; он был теперь так велик,
что совсем перестал различать карликов, суетящихся внизу на улице. Казалось
невероятным, чтобы ему вообще было о чем с ними разговаривать. Когда карлики
испуганно отпрыгивали в сторону, это радовало нашего героя. Переходили ли
они через проезжую часть, он бросался на них, как кот на воробьев. На крыши
элегантных авто, которые пугали его прежде своей важностью, он глядел
теперь, ощущая собственную сокрушительную силу, - так человек с ножом в руке
смотрит на разгуливающих по двору куриц. Кстати сказать, ему вовсе не
требовалось при этом богатое воображение, достаточно было одного здравого
смысла. Ведь если правду говорят, что человека делает его платье, то чем
хуже в таком случае автобус? Чудовищная сила, которой располагает человек,
часто существует вне его, подобно латам, что он надевает на себя, или
винтовке, которую вешают за спину; и если рыцарской доблести не мешает
надежная броня, то чем помешает ей автобус? Или взять, скажем, героев из
всемирной истории: разве не было слабое, изнеженное удобствами тело их
ахиллесовой пятой, разве не заключался секрет их непобедимости в аппарате
власти, которым они умели окружить себя? А как быть, думал наш герой,
вырастая в собственных глазах, со всеми теми вассалами спорта, вместо
придворных окружающими королей бокса, бега и плавания - начиная с менеджера
и тренера до самого последнего рабочего, который уносит окровавленные ведра
или накидывает халат на плечи спортсмена? Собственной ли силе они обязаны
своим положением или только лучам чужой?.. Несчастный случай, как видно,
сильно вдохновил нашего героя.
Каждый свободный час он использовал теперь уже не для спортивных
упражнений, а для поездок на автобусе. Мечтой его стал сезонный проездной
билет. И если он все же добился своей цели, если не умер, не сошел с ума, не
свалился с крыши автобуса и не попал под его колеса, то катается и поныне.