"Роберт Музиль. Душевные смуты воспитанника Терлеса" - читать интересную книгу автора

Базини, без всяких переживаний. А у меня, как и у тебя, есть определенное
ощущение, что и Базини в конце концов человек. Совершаемая жестокость
оставляет какую-то рану и во мне тоже. Но как раз об этом и идет речь!
Поистине о жертве! Понимаешь, я тоже связан двумя нитями. Той первой,
неопределенной, что вопреки моему ясному убеждению привязывает меня к
сочувственному бездействию, но и второй, уходящей к моей душе, к
сокровенному опыту и привязывающей меня к космосу. Такие люди, как Базини,
говорил я тебе уже раньше, ничего не значат - это пустая, случайная форма.
Настоящие люди - это лишь те, что могут проникнуть в самих себя, космические
люди, которые в состоянии погрузиться в глубины своей связи с великим
вселенским процессом. Закрыв глаза, они творят чудеса, потому что умеют
пользоваться всей силой мира, которая точно так же внутри их, как и вне их.
Но все люди, следовавшие до этих глубин за второй нитью, должны были прежде
порвать первую. Я читал об ужасных искупительных жертвах просветленных
монахов, да и тебе не совсем неведомы средства индийских святых. Все
жестокие вещи, при этом творящиеся, имеют одну лишь цель - умертвить жалкие,
направленные вовне желания, ибо все они, будь то тщеславие, голод, радость
или сочувствие, только уводят от того огня, который каждый способен в себе
пробудить.
Райтинг знает лишь внешнее, я же следую за второй нитью. Сейчас у него,
на взгляд каждого, преимущество, ибо мой путь медленнее и надежнее. Но я
могу одним махом обогнать его, как какого-нибудь червя. Понимаешь,
утверждают, будто мир управляется механическими законами, которые нельзя
изменить... Это совершенно неверно, это сказано только в учебниках! Внешний
мир, действительно, упрям, и повлиять на его так называемые законы до
какой-то степени нельзя, но все же бывали на свете люди, которым этом
удавалось. Это сказано в священных, не раз проверенных книгах, о которых
большинство просто не знает. Оттуда я знаю, что бывали на свете люди,
которые могли одним лишь усилием воли приводить в движение камни, воздух и
воду, люди, перед чьей молитвой не могла устоять никакая земная сила. Но и
это лишь внешние триумфы духа. Ибо для того, кому вполне удается увидеть
свою душу, исчезает его телесная жизнь, которая только случайна; в книгах
сказано, что такие люди входили прямо в высшее царство души.
Байнеберг говорил совершенно серьезно, сдерживая волнение. Терлес все
еще почти не раскрывал глаз; он чувствовал, как до него долетает дыхание
Байнеберга, и впивал его как удушливый наркотик. Между тем Байнеберг
заканчивал свою речь:
- Теперь тебе ясно, о чем для меня идет речь. То, что внушает мне
отпустить Базини, идет от низменного, внешнего. Ты можешь этому подчиниться.
Для меня это предрассудок, от которого я должен избавиться, как и от всего,
что сбивает меня с пути к моей внутренней сути.
Что мне будет трудно мучить Базини - то есть унизить его, подавить,
отдалить от себя, - это как раз и хорошо. Это потребует жертвы. Это
подействует очищающе. Я обязан перед собой ежедневно постигать на его
примере, что сама по себе принадлежность к роду человеческому решительно
ничего не значит - это просто дурачащее, внешнее сходство.
Терлес понял не все. Только у него снова возникло ощущение, что
какая-то невидимая петля вдруг стянулась в осязаемый, смертельный узел. В
нем отдавались эхом последние слова Байнеберга. "Просто дурачащее, внешнее
сходство", - повторял он про себя. Это как будто подходило и к его отношению