"Роберт Музиль. Душевные смуты воспитанника Терлеса" - читать интересную книгу автора

вращаться в кругу тех же семей, что и ты... может быть, ухаживать за твоей
собственной сестрой?..
- Ну, ты же преувеличиваешь! - засмеялся Райтинг. - Как будто мы
вступили в какое-то братство на всю жизнь! Что ж, по-твоему, мы всегда будем
носить на себе печать "Из интерната в В. Имеем особые привилегии и
обязательства"? Ведь позднее каждый из нас пойдет своим путем, и каждый
станет тем, кем он вправе стать, ибо на свете существует не одно общество. Я
хочу сказать, что нечего нам ломать себе голову над будущим. А что касается
настоящего, то я ведь не сказал, что мы должны сохранять с Базини
товарищеские отношения. Как-то уж удастся соблюдать дистанцию. Базини у нас
в руках, мы можем делать с ним что хотим, по мне, хоть оплевывай его два
раза в день - какое тут, если он это позволит, товарищество? А если
взбунтуется, мы всегда сможем его осадить... Перестань только думать, что
между нами и Базини есть что-то общее, кроме того, что его подлость
доставляет нам удовольствие!
Хотя Терлес вовсе не был уверен в своей правоте, он продолжал
упорствовать:
- Слушай, Райтинг, почему ты так занят Базини?
- Разве я занят им? Вот уж не знаю. Вообще-то у меня никаких особых
причин, конечно, нет. Вся эта история мне безразлична донельзя. Меня злит
только, что ты преувеличиваешь. Что у тебя в голове? Какой-то идеализм,
по-моему. Священная любовь к училищу или к справедливости. Ты не
представляешь себе, какой веет от этого скукой и образцовостью. Или, может
быть, - и Райтинг подозревающе подмигнул Терлесу, - у тебя есть какая-то
другая причина выставить Базини, и ты просто не хочешь признаться?
Какая-нибудь старая месть? Тогда скажи! Ведь если нужно, мы же действительно
можем воспользоваться этим удобным случаем.
Терлес повернулся к Байнебергу. Но тот лишь ухмыльнулся. Говоря, он
потягивал длинный чубук, он сидел, по-восточному скрестив ноги, и из-за
своих оттопыренных ушей походил при этом неверном освещении на какого-то
странного идола.
- По мне, делайте что хотите. Меня не волнуют ни эти деньги, ни
справедливость. В Индии его бы посадили на бамбуковый кол. Это было бы по
крайней мере удовольствие. Он дурак и трус, жалеть его нечего, и, право, мне
всю жизнь было в высшей степени безразлично, что случится с такими людьми.
Сами они ничтожны, а что еще может произойти с их душой, мы не знаем. Да
благословит Аллах ваш приговор!
Терлес ничего не ответил. После того как Райтинг ему возразил, а
Байнеберг предоставил им решать дело без него, он выдохся. Он был не в силах
больше сопротивляться; он чувствовал, что у него уже нет никакого желания
остановить то неопределенное, надвигавшееся.
Поэтому было принято предложение, которое внес теперь Райтинг. Решили
взять Базини пока под надзор, в известной мере под опеку, чтобы тем самым
предоставить ему возможность выпутаться. Отныне его доходы и расходы
подлежат строгой проверке, а его отношения с остальными будут зависеть от
разрешения троих.
С виду это решение было очень корректным и доброжелательным, "образцово
скучным", как не сказал на этот раз Райтинг. Ведь каждый, не признаваясь в
том себе чувствовал, что сейчас устанавливается какое-то промежуточное
положение. Райтинг не отказался бы от продолжения этой истории, ибо она