"Роберт Музиль. Душевные смуты воспитанника Терлеса" - читать интересную книгу автора

В этом противоборстве наступило мгновение, когда Терлес сдался и скрепя
сердце покорился буре.
И как раз в это мгновение Божена встала и подошла к нему.
- А почему маленький ничего не говорит? Он чемто огорчен?
Байнеберг что-то шепнул и зло улыбнулся.
- Что, тоска по дому? Мама, что ли, уехала? И этот гадкий мальчишка
сразу бежит к такой!..
Божена ласково зарыла растопыренные пальцы в его волосы.
- Брось, не глупи. Ну-ка, поцелуй меня. Благородные люди тоже не
марципановые.
И она запрокинула ему голову.
Терлес хотел что-то сказать, заставить себя отпустить какую-нибудь
грубую шутку, он чувствовал, что все сейчас зависит от того, чтобы сказать
какое-нибудь безразличное, пустое слово, но он не издал ни звука. С
окаменевшей улыбкой глядел он в это беспутное лицо, склонившееся над его
лицом, в эти неясные глаза, затем внешний мир стал уменьшаться... уходить
все дальше... На миг возник облик того малого, что поднял камень, и
показалось, что тот смеется над ним... затем он остался совсем один...

- Знаешь, я нашел его, - прошептал Райтинг.
- Кого?
- Того, кто тащит из тайничков.
Терлес только что вернулся с Байнебергом. Подступало время ужина, и
дежурный надзиратель уже ушел. Между зелеными столами образовались группы
болтающих, и в зале гудела и жужжала теплая жизнь.
Это был их обычный класс с белеными стенами, большим черным распятием и
портретами августейшей четы по обе стороны доски. У большой железной печки,
которую еще не топили, сидели, частью на подиуме, частью на поваленных
стульях, те молодые люди, что днем провожали на станцию супругов Терлесов.
Кроме Райтинга, это были длинный Гофмайер и Джюш - такую кличку носил один
маленький польский граф.
Терлесу было до некоторой степени любопытно.
Тайнички стояли в глубине комнаты и представляли собой длинные шкафы со
множеством запирающихся выдвижных ящиков, где питомцы училища хранили свои
письма, книги, деньги и всякие мелочи.
И уже довольно давно некоторые жаловались, что у них пропадали мелкие
суммы денег, однако определенных предположений никто не высказывал.
Байнеберг был первым, кто мог с уверенностью сказать, что у него - на
прошлой неделе - украли крупную сумму. Но знали об этом только Райтинг и
Терлес.
Они подозревали служителей.
- Ну, рассказывай! - попросил Терлес, но Райтинг быстро сделал ему
знак:
- Тсс! Позднее. Еще никто об этом не знает.
- Служитель? - прошептал Терлес.
- Нет.
- Хотя бы намекни - кто?
Райтинг отвернулся от остальных и тихо сказал: "Б". Никто, кроме
Терлеса, ничего не понял из такого осторожного разговора. Но на Терлеса эта
новость подействовала как внезапный набег. Б.? - это мог быть только Базини.