"Юрий Михайлович Мушкетик. Семен Палий " - читать интересную книгу автора

Антона Танского. У них они и решили остановиться. Зятя не было дома, и дверь
открыла Катря.
- Батько! - закричала она .и кинулась отцу на шею. То целовала его, то
всхлипывала от радости, спрятав голову у него на груди, а Палий ласково
прижимал дочь к себе, улыбался и гладил ее волосы.
- Батечка, родной мой, усы какие стали у тебя колючие, - вдруг
засмеялась она, подняв голову.
Искра и Семашко были растроганы такой встречей и долго молча стояли в
стороне. Наконец Искра кашлянул, чтобы обратить на себя внимание. Катря
только теперь заметила чужих и стыдливо оторвалась от отца.
- Катерина, это мой товарищ, полковник Искра, а это будет твой брат.
Правда, хорошего дал мне бог сына? - поторопился исправить свой невольный
промах Палий.
Когда отдохнули после дороги, Палий и Искра отправились в замок к
гетману.
Постучали в калитку деревянным молотком, висевшим на железной цепочке;
молодой нарядный привратник открыл калитку, за которой дежурили двое
часовых. Узнав, что полковники прибыли по делам к гетману, слуга побежал
доложить, а Палий и Искра принялись осматривать резиденцию Мазепы. Посредине
широкого, посыпанного песком двора стоял высокий двухэтажный дом, справа
белели летние покои, слева - бесчисленные стойла, пекарни, помещения для
слуг и охраны, клети для соколов. За домом раскинулся большой сад. Все это
было обнесено каменной оградой с медным желобком и шишечками поверху.
Мазепа в этот час занимался хозяйственными делами. Один из управляющих
именьями, Быстрицкий, боязливо поглядывая на гетмана, рассеянно водившего
ногтем по скатерти, торопливо докладывал:
- Овса две тысячи осьмушек, ячменя - восемьдесят, проса - пятнадцать,
от шинкового двора выручено восемьсот сорок шесть рублей три алтына, продано
меду на восемь тысяч тридцать рублей семь алтын...
Гетман только делал вид, что слушает, а в мыслях перебирал события
последних дней, неприятные и хлопотные. Хуже всего то, что бунтовала чернь.
Чтобы подавить бунт, непокорных ловили на месте, выламывали им руки, ноги,
некоторым отрубали головы. Но это не помогало, а лишь усиливало
недовольство. Тогда гетман издал универсал, по которому виновных судили
судом, а не расправлялись самочинно. Перед восставшими Гадячским и Лубенским
полками пришлось даже кое в чем поступиться, лишь бы казаки поскорее
утихомирились, - гетман боялся, что о волнениях узнают в Москве и подумают,
что он не справляется с властью. Он не был спокоен даже за свою жизнь.
- Погоди. Сколько, ты говоришь, возов сена? - вдруг прервал Мазепа. -
Тысячу? Я тебе что говорил? Чтоб сена как можно больше. Ты что ж это, а?
- Да, пане гетман, - испуганно пролепетал управляющий, - плохие травы
нынешний год, негде косить.
- Я тебя выкошу так, что тебе и сидеть не на чем будет, - грозно свел
брови гетман.
- Хорошо, будет сделано, пане гетман, у мужиков возьмем.
- Как знаешь, не мое дело, - махнул рукой гетман. - Читай дальше.
Мазепа опять погрузился в раздумье. Не может он чувствовать себя
спокойно, пока живы сторонники бывшего гетмана Самойловича. Приходилось
действовать хитро и тонко. Ломиковский составил донос на Леонтия Полуботка,
будто тот сговаривается с татарами. Нелегко было и с женихом дочери