"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Крайний срок" - читать интересную книгу автора

- Предугадать реакцию невозможно, - ответила она. - Мы еще не вышли из
стадии эксперимента.
- Подобное не должно повториться, - приказал голос.
- Не повторится, - пообещала доктор Гладстоун и повесила трубку, после
чего, доверяя дверным замкам, от души расхохоталась.

В 25 милях к северу от манхэттенского кабинета доктора Гладстоун
зазвенел еще один телефон. Доктор Харолд В. Смит, глава тайной организации
КЮРЕ, вынул трубку из нижнего ящика стола и сел так, чтобы видеть в окно,
непроницаемое для взглядов снаружи, волны залива Лонг-Айленд.
- Слушаю, сэр, - сказал он в трубку.
Смит оставался главой тайной организации при правлении пяти
президентов, и каждый из них обладал неповторимым характером, что
проявлялось и в телефонных разговорах. Организацию создал первый из пяти,
молодой президент, чью жизнь оборвала пуля убийцы. Он задумал КЮРЕ как
агентство, действующее независимо от Белого дома. Президенту не полагалось
давать КЮРЕ поручения, он лишь предлагал, чем заняться агентству. Президент
мог отдать Смиту единственный приказ - распустить КЮРЕ. Подбирая главу
организации, первый президент принял мудрое решение, остановив выбор на
Смите: получив такой приказ, Смит немедленно распустил бы организацию,
невзирая на опасность этого шага для его собственной и любой другой жизни. О
трудностях, пережитых Америкой в 60-70-е годы, свидетельствовало то, что
каждому следующему президенту очень хотелось распустить КЮРЕ, но ни один так
и не осмелился отдать соответствующий приказ.
Смит знал каждого по голосу. У первого был отрывистый говор уроженца
Новой Англии, который умел даже неправильно выговариваемые слова подавать
как свое достоинство; у другого была неразборчивая, эмоциональная речь
техасца, близкого к почве, - этот был единственным из знакомых Смиту
президентов, в котором бурлила жизнь. Голос следующего президента был
по-калифорнийски резок; при разговоре с ним Смиту всегда казалось, что
собеседник всю беседу спланировал заранее, обдумал 25 вариантов разговора и
24 отбросил, оставив наилучший. Этот голос принадлежал истинному
профессионалу, его обладатель уважал точность, но у Смита не проходило
чувство, что он напряжен, как тугая струна, и стоит этой струне лопнуть, - и
ему придется туго. Потом Смиту приходилось слушать другой голос - простой
выговор выходца со Среднего Запада. Президент обладал такой речью, словно не
чувствовал родного языка и не отдавал себе отчета, о чем говорит. Впрочем,
его не подводили инстинкты, и он отличался крепкой волей. Смит испытывал к
нему симпатию: не умея говорить, он умел руководить.
Характерной особенностью Смита было то, что он ни разу за 18 лет не
участвовал в выборах президента. Он полагал, что предпочтение, отданное
одному из кандидатов, будет в дальнейшем влиять на его отношения с
победителем. Не голосовал он и за теперешнего президента и ни разу не
задавался вопросом, кого бы выбрал, приди он на избирательный участок.
Однако порой он позволял себе роскошь признаться самому себе, что этот
президент ему не по душе. Президент был южанином, и Смит ловил себя на том,
что относится к нему с предубеждением на том, главным образом, основании,
как звучит по телефону его голос. В этом голосе, в отличие от голосов многих
южан, отсутствовала мелодичность; он звучал неровно, с паузами в неожиданных
местах, словно его обладатель зачитывал случайные слова. Президент был