"Уоррен Мерфи, Ричард Сэпир. Крайний срок" - читать интересную книгу авторахижины. Говоривших было четверо; они беседовали без опаски, зная, что сюда
никто не доберется: вдоль всей ведущей к хижине извилистой тропы стояли приборы обнаружения, а последний отрезок тропы был заминирован. По этой причине члены "Альянса Освобождения Кипра" свободно рассуждали о том, под каких детей лучше подкладывать динамитные шашки - под черненьких или под беленьких. - Никто не дотронется до детской коляски, особенно если вкатить ее в родильное отделение, - говорил один. - Какое это имеет отношение к грекам из Греции? - Так мы покажем им, Тилас, - ответил первый, - как мы относимся к тому, что они не оказывают нам помощи, когда мы нападаем на турок и терпим поражение. Нас поддерживают только палестинцы, наши братья по духу. - Любой, кто понимает моральную необходимость взрывать младенцев и видит в этом революционную справедливость, знает, что представляют собой ценности греков-киприотов, - высказался третий. - Мы - жертвы! Империалисты - угнетатели, - добавил четвертый. Человек по имени Тилас, не совсем понимавший, в чем необходимость такой кровожадности, спросил: - А зачем нападать на американцев? - Они снабжают турок. - Как и нас. - Как ты можешь называть себя киприотом, если не винишь в своих бедах других? Если ты кое-как смастерил крышу, обвиняй империализм и алчность корпораций. Если забеременела твоя дочь, клейми голливудские фильмы. Если ты ограбил собственного папашу, а он в отместку переломал тебе кости, вали вину изобрести, не построить, не вырастить ничего такого, на что польстится другой. Значит, тебе не быть на стороне созидателей. Они должны быть твоими вечными врагами, Тилас. Америка - страна самых отъявленных созидателей. Мы обязаны питать к ним лютую ненависть. К тому же взрывать здесь детские коляски - простейшее дело. Если нас поймают, у нас не выдернут рук, не сдерут со спины шкуру, не разведут на животе костер. Никто до нас и пальцем не дотронется. Подумаешь - посадят в тюрьму! Немного погодя мы все равно выйдем на свободу. - Вы не правы, - вмешался Римо. Он вырос в дверях и теперь оглядывал четверку с головы до ног. - Среди нас остались люди, полагающие, что зло должно быть наказуемо. - Кто вы такой? - спросил один из киприотов. Римо жестом потребовал тишины. - Который из вас Тилас? Коротышка с жидкими усами и глазами бассет-хаунда кротко поднял руку. - Тилас - это я. А что? - Я подслушал ваш разговор, - объяснил Римо. - Тебе я пойду навстречу: твоя смерть будет легкой. Он исполнил обещание. Остальные умирали трудно. Римо посмотрел на истерзанное тело последнего, в ком еще теплилась жизнь. - Тебя найдут по весне, - сказал он. - Увидев, что с тобой стало, вся ваша банда уберется обратно на Кипр и забудет, как взрывать младенцев. Так что твоя смерть не напрасна: ты отдаешь жизнь ради |
|
|