"Айрис Мэрдок. Дикая роза" - читать интересную книгу автора

Потом добавила: - Я рада, что Пенн побывает в Сетон-Блейзе. Он ведь до сих
пор не видел настоящего английского поместья. Жаль, что Милдред и Хамфри
только теперь сюда приехали. Пенн мог бы там отдохнуть от здешнего хаоса.
- Для него наш хаос - придворный этикет, - сказал Хью. - И представь
себе, Грэйхеллок кажется ему до крайности романтичным.
Как же основательно они общими силами испортили мальчику пребывание в
Англии! Намечалось, что Пенн проучится один триместр в английской школе,
но они вовремя не записали его, а потом приема уже не было, и он как
приехал в апреле, так с тех пор сидел дома, помогал Энн мыть посуду, был
на побегушках у всех, кто дежурил около Фанни, вообще играл довольно-таки
жалкую роль в недавно завершившемся долгом, невеселом представлении.
- Он дурного не видит, это верно, - сказала Энн.
Она вздохнула, и мысли Хью обратились на минуту к более серьезным
сторонам того хаоса, о котором она упомянула.
Она прервала свою работу и продолжала:
- Бедный мальчик, я очень боюсь, как бы он не почувствовал, что мы все
время сравниваем его со Стивом...
Хью поднялся. Его всегда болезненно поражало, что Энн может вот так
совсем просто упоминать о Стиве.
- С чего бы ему это чувствовать? Насколько я знаю, никто ему специально
о Стиве не рассказывал. - Нет у него больше внука по мужской линии. Теперь
фамилия его будет жить только в названии розы.
- Все равно, дети очень чувствительны к таким вещам. Он забавный
мальчуган. Мне будет скучно, когда он уедет.
Да, подумал Хью, одинока ты, одинока, бедная Энн. Он увидел
желто-зеленые глаза Энн, широко раскрытые, затуманенные печальными
мыслями. Он сам знал, что испытывает к ней лишь равнодушную жалость, лишь
неопределенную симпатию: бедная Энн, живет здесь как в тюрьме с ушедшим в
себя, озлобленным Рэндлом, и не с кем душу отвести - рядом только ее
врагини Нэнси Боушот и Клер Свон. Он стал прикидывать, когда можно будет,
не обидев ее, вернуться в Лондон.
Ощущение, что в Грэйхеллоке все несчастны, с самого приезда невыносимо
угнетало его. Дом и в лучшие-то времена был мрачноватым и, как ему всегда
казалось, относился к Рэндлу и Энн если не враждебно, то, во всяком
случае, равнодушно. Дом никогда не принимал их всерьез. Он знавал совсем
иных обитателей, и порой, особенно по ночам, так и чувствовалось, что он о
них вспоминает. Грэйхеллок, порождение двух разных эпох, был домом без
особых притязаний на красоту, а его притязания на величественность
казались теперь наивными и немного нелепыми. Длинная центральная часть
дома, выкрашенная в желтый цвет, с высокими окнами и широким полукругом
открытого крыльца, была построена в начале восемнадцатого века. В
девятнадцатом веке дом купил богатый владелец полотняных заводов из
графства Тирон, который и придумал для него теперешнее название, а также
две зубчатые башни по бокам. Кроме того, он соорудил затейливый стеклянный
навес над крыльцом, большой зимний сад в форме гриба и кухонную пристройку
из красного кирпича - наросты, которые Энн и Рэндл, несмотря на увещевания
Хью, так и не сочли нужным удалить. Внутренние же помещения, сходившиеся,
как к просторному атриуму, к холодной, с каменным полом прихожей, полной
намокших плащей и заляпанных глиной сапог, всегда казались Хью сырыми и
темными.