"Айрис Мэрдок. Дикая роза" - читать интересную книгу автора

свесив ноги, ступенькой ниже. Эти три странных существа холодно смотрели
на него. Сидя неподвижно там, где кончался полумрак коридора, четкие в
падавшем сверху свете, они были точно актеры в момент, когда главный герой
застыл на месте в глубине сцены, но от самой их неподвижности в бледном
освещении лестничного колодца пьеса казалась путаной, бессмысленной,
словно увиденной во сне.
Пенн смутился и сперва решил, что это из-за солдатиков. В следующую
секунду он решил, что нет, это из-за того, что она видела, как он выходил
из комнаты ее умершего брата. А еще в следующую секунду уже ничего не
думал. Он не мог помахать ей - обе руки были заняты, - а слов подходящих
не нашлось. Поэтому он ей только кивнул и быстро пошел прочь, к своей
башне. Неприятно, что она его видела. Неприятно, что она там оказалась.



6


В большой, ярко освещенной кухне с каменным полом было тихо, только
постукивали костяшки домино и посвистывала новая коксовая плита. Ставни
были закрыты на засовы. Ряды синих тарелок смотрели с полок буфета
ласково, как голландские ангелочки. Хью прикинул: завтра уже удобно будет
сказать Энн, что он уезжает во вторник.
Был вечер субботы, после ужина. За длинным кухонным столом, у которого
ножки были жестоко ободраны не одним поколением кошек, а доски от
многолетнего мытья стали почти белыми, как прибрежный песок, Дуглас Свон и
Пенн играли в домино. Миранда уже легла спать. Энн шила. Хью курил трубку
и поглядывал на всех по очереди. Время от времени Энн поднимала голову и
улыбалась любому, с кем случалось встретиться взглядом, бледной
подбадривающей улыбкой.
Мирная картина, думалось Хью, даже определенно невинная, причем в эту
невинность вносили свою долю и Пенн, потому что был так молод, и Свон,
потому что был священник, и Энн - более тонко, каким-то излучением своей
души. Энн, во всяком случае, держалась на удивление бодро, это и злило
Хью, и вызывало невольное восхищение. Сам он не вносил никакой доли, он
был зрителем. Впрочем, зрителем он был всегда, подумал он с печальным
удовлетворением, знаменовавшим возвращение интереса к жизни. Попыхивая
трубкой, он смотрел на счастливую семейную группу. Правда, Рэндл все еще
отсиживался у себя наверху, как невзорвавшаяся бомба. Но даже мысли о
Рэндле уже не так тревожили. По какой-то инерции все постепенно
успокаивалось, приходило в норму, и Хью смутно чувствовал, что скоро и для
него начнется новая жизнь. Опасный поворот пройден. Рэндл десять дней
пробыл, можно сказать, в одиночном заключении, и, если во всем выискивать
странности, это может показаться странным. Но к чему их выискивать?
Энн, лицо как-никак наиболее заинтересованное, принимала это,
по-видимому, спокойно, так спокойно, что Хью, никогда не говоривший с ней
на эту тему, подозревал, что тайно она все же общается с мужем. Может
быть, отчуждение их - только видимость. Может быть, она бывает у него,
когда все спят. Так или иначе ясно: он, Хью, бессилен что-либо изменить.
Он раза два заходил к Рэндлу после их разговора об "оформленном мире", но