"Айрис Мэрдок. Дикая роза" - читать интересную книгу автора

забывай! А между тем в каком-то смысле он все же забыл. Рана зажила, мука
в конце концов утихла - никогда бы он не поверил, что это возможно. После
того как миновало первое, самое страшное время, ему ни разу даже не пришло
в голову снова встретиться с Эммой; и не чувство долга удержало его,
просто все меньше оставалось желания, все больше пропадала охота. Когда он
в установленные божеством регулярные сроки видел ее из автобуса, замечал в
соседнем зале на выставке картин, однажды углядел, как спина ее скрывается
в дверях магазина, а в другой раз, незамеченный, разминулся с нею на
эскалаторе, он испытывал сильное, но лишь мгновенное потрясение. Он привык
думать о ней в прошедшем времени.
А теперь он уже два дня знал, что ему предстоит говорить о ней с
Рэндлом. Эпизод на кладбище не оставлял иного выхода. Но этот разговор
беспокоил его, даже пугал, и он все откладывал. В пору его романа с Эммой
Рэндлу было семнадцать лет. Конечно, о чем-то он тогда догадался. А с тех
пор, несомненно, узнал и еще кое-что. Но ни слова об Эмме не было между
ними сказано, и Хью только из вторых рук узнал - и постарался тут же
забыть, - что Рэндла несколько раз видели у Эммы.
Чем Рэндл занимался в Лондоне, для всех оставалось тайной. Последние
годы, а в особенности после смерти Стива, он проводил там все больше
времени - у него была квартирка в Челси. Управление питомником Энн
постепенно забрала в свои руки, так что Рэндл, который даже посмел на это
ворчать, казался здесь теперь не столько хозяином, сколько почетным
гостем. В какой-то момент он дал понять, что решил стать писателем, и,
запершись в своей башне, действительно написал четыре пьесы, но не дал их
прочесть ни Энн, ни Хью. Частично его время в Лондоне было, очевидно,
занято бесплодными попытками пристроить какую-нибудь из этих пьес в театр.
Но мало-помалу, незаметно для себя, Хью проникся убеждением, что у Рэндла
есть в Лондоне любовница. Интересно, думалось ему, насколько убеждена в
этом Энн.
Пока болела Фанни, Рэндл проводил гораздо больше времени дома и вел
себя вполне прилично. Хью даже готов был поверить, что худшее позади и сын
его опять заживет как порядочный человек, с женой и дочерью. Поведение
Рэндла после их возвращения в Грэйхеллок не вселяло особенных надежд, но
сейчас говорить было еще рано: что Рэндл выкинет завтра - этого никто
предсказать не мог. Хью никогда не стремился "серьезно побеседовать" с
сыном о его отношении к Энн, да и о чем бы то ни было другом, и порой ему
казалось, что с его стороны это большое упущение. О пьянстве-то,
безусловно, надо поговорить. Все остальное еще можно осуждать или
оправдывать, но тут уж двух мнений быть не может. Неприятные мысли. И Хью
отлично сознавал - еще одна неприятная мысль, - что только неотвязный,
чисто эгоистический зуд мог пересилить его нежелание говорить с сыном
откровенно. Под воздействием этого зуда он теперь мучительно собирался с
силами.
- А попозже ты еще раз попробуй разыскать Хэтфилда, - говорила Энн, не
выносившая, чтобы кто-нибудь сидел без дела. Хэтфилд, любимый кот Фанни,
после ее смерти убежал из дому и больше не появлялся.
- Хэтфилд ушел навсегда, - сказала Миранда. - Он не вернется.
- Вернется. Боушот на прошлой неделе видел его совсем близко от дома. И
молоко выпито, которое я поставила на террасе.
- Молоко выпили мои ежики.