"Рю Мураками. 69 " - читать интересную книгу автора

никакой идеологии. Я читал много материалов о студенческой борьбе, но не
мог припомнить, чтобы дерьмо использовалось в качестве орудия борьбы. Меня
пугало не то, что наказание будет более суровым, а то, что меня сочтут
ИЗВРАЩЕНЦЕМ. Не станет ли Мацуи Кадзуко меня презирать? В этом действии не
было ничего романтического...
- Хотя ты продолжаешь молчать, нам все давно известно. Все рассказали
твои дружки. Почему ты молчишь? Не будь идиотом. Хочешь кого-то покрыть?
Они все назвали твое имя и сказали, что Ядзаки был зачинщиком. Тебя это
радует?
Слова полицейского в точности совпадали с моими мыслями, когда я сидел
напротив него и мечтал о мороженом. Всплыло имя Адама. Он был единственным,
кому я мог доверять. С другими у меня не было никакой идейной близости, я
был совершенно иным. Они были недоучками и хотели возводить баррикады
только для того, чтобы избавиться от своих комплексов. Я не мог
представить, что окажусь в одной компании с этими болванами... Если
отбросить гордыню, человек может обманывать себя сколько угодно. Я не мог
до конца решить: хорошо ли, когда недоучки возводят баррикады, чтобы
избавиться от своих комплексов. Алжир и Вьетнам далеко. А здесь мирная
Япония. Конечно, мы слышим шум пролетающих над нами "Фантомов". Моя бывшая
соученица сосет член у чернокожего солдата. Но кровь не течет. Бомбы не
падают. Нет детей, у которых спины обожжены напалмом. И что вообще я делаю
здесь, на западной оконечности страны, в маленьком городе, в душной
комнатке полицейского участка? Чего я хочу - изменить мир своим молчанием?
Разве в Токийском университете, да и во всей Японии движение единой борьбы
уже не потерпело поражения? Мне хотелось что-то отыскать, что-то такое, что
я мог бы противопоставить сидящему напротив меня морщинистому, стареющему
типу с мутными глазами. Мне оставалось только высунуть язык и прокричать:
"Таких, как вы, я ненавижу!" Мечты о мороженом отгораживали меня от
вопросов: Зачем вы возвели в школе баррикаду? Мы не алжирские террористы,
не въетконговцы и не герилъеро под руководством Че Гевары - почему же я
здесь нахожусь? Я прекрасно знал, что это было только ради того, чтобы
завоевать симпатии Мацуи Кадзуко, но почему-то сейчас мне трудно признавать
это основным мотивом.
- Хочется стать бомжом? - спросил Саса-ки, выпрямившись и сурово на
меня посмотрев. - Бродить в окрестностях Мацуура или Тамая? Может быть, ты
мечтаешь стать бомжом? Я знаю нескольких бомжей, некоторые из них похожи на
тебя. Бомжи не такие уж и глупые. Конечно, от такой жизни у них в головах
остается только половина прежних мозгов. Когда-то они мечтали поступить в
университеты Токио или Киото. Но потом совершили какую-то оплошность,
сделали какую-то ошибку и в конечном счете превратились в бомжей, в вонючих
бомжей.
Я допил ячменный чай. Потом я сдался.
Я вернулся домой только после одиннадцати вечера. Мне было уже не до
мороженого. Отец и мать не произнесли ни слова, но вышла младшая сестра в
забавной пижаме с изображениями поросят.
- О, братец вернулся. Припозднился... Я хочу посмотреть фильм с Аленом
Делоном, не хочешь пойти со мной? - бодро спросила она. То ли она ни о чем
не знала, то ли хотела просто разрядить обстановку.
- Да, хорошо. Пойдем вместе, - ответил я, натянуто улыбнувшись,
подошел к ней и чмокнул в щеку.