"Харуки Мураками. Все божьи дети могут танцевать" - читать интересную книгу автора

- Это правда, - заметил Кэйсукэ.
- Не станет "Перл Джема", а поклонники костров останутся.
- Тоже верно.
Кэйсукэ вынул из кармана правую руку и обнял Дзюнко.
- Только вот что, Дзюнко... меня совершенно не интересует, что было
пятьсот веков тому назад и что будет еще через пятьсот. Совершенно! Важно
то, что есть сейчас. Кто его знает, сколько осталось до конца света. Кто,
по-твоему, думает о будущем? Важно в настоящий момент от пуза поесть, и чтоб
стоял. Разве нет?
Они взобрались по лестнице на мол и там же, где обычно, увидели фигуру
Миякэ. Он стащил в одно место выброшенные на берег коряги всевозможных форм
и осторожно составлял их в кучу. Среди плавника затесалось одно толстое
бревно. Дотащить его сюда, видимо, оказалось делом нелегким.
В лунном свете береговая линия выглядела краем отточенного лезвия.
Зимние волны на удивление бесшумно омывали песок. Вокруг - ни души.
- Ну как, много? - облаком белого пара выдохнул Миякэ.
- Еще бы! - воскликнула Дзюнко.
- Да, иногда набирается. На днях был неслабый шторм. Стоит только чаек
послушать: "Сегодня славных дровишек нанесет".
- Хорош хвастаться, давайте греться. А то в такой холод все мое
хозяйство сведет, - сказал Кэйсукэ, потирая руки.
- Погоди, не гони. В этом деле главное - порядок. Первым делом все
рассчитать, проверить, не упустил ли чего, а уж потом не спеша поджигать.
Засуетишься - ничего хорошего не выйдет. Поспешишь - людей насмешишь.
- Ага, не суетись под клиентом.
- Молод еще такие шуточки отпускать, - покачал головой Миякэ.
Толстое бревно и несколько обломков он искусно составил в какую-то
авангардную скульптуру. Потом отошел на несколько шагов, внимательно
осмотрел конструкцию, что-то поправил, опять подался назад и окинул бревна
внимательным взглядом - и так несколько раз, как обычно. Видя, как сложены
дрова, он наглядно представлял, как они будут гореть. Так же скульптор,
глядя на камень, видит сокрытую в нем фигуру.
Наконец бревна приняли нужное положение, и Миякэ кивнул самому себе:
"Теперь другое дело!" Затем свернул и засунул под самый низ припасенную
газету. И зажег огонь обычной пластмассовой зажигалкой. Дзюнко достала из
кармана сигарету, сунула ее в рот и чиркнула спичкой. Прищурившись, она
уставилась в спину Миякэ, на его лысеющий затылок. Вот самый напряженный
момент. Разгорится или нет? И как будет полыхать дальше?
Двое молча всматривались в гору бревен. Огонь охватил газету, она
исчезла в пламени, но вскоре вся почернела и потухла. И больше ничего. "Не
получилось, - подумала Дзюнко. - Видимо, бревна слишком сырые". Она уже было
отчаялась, но тут вверх потянулась жилка белого дыма - верный знак огня.
Ветра не было, и дымок поднимался вверх сплошной тонкой струйкой. Где-то
загорелось, но где - пока не видно.
Никто ничего не говорил и даже Кэйсукэ закрыл рот. Он сунул руки в
карманы, Миякэ присел на корточки, а Дзюнко скрестила руки на груди и лишь
иногда, как бы вспоминая о сигарете, затягивалась.
Как обычно, Дзюнко думала о "Костре" Джека Лондона. Рассказ о том, как
человек где-то в глубине Аляски пытается развести огонь. Не разведет -
замерзнет насмерть. А солнце клонится к горизонту. Вообще Дзюнко читала