"Валентина Михайловна Мухина-Петринская. На Вечном Пороге" - читать интересную книгу автора

бы с тобой на охоту, сынок. Жду от тебя весточки.
Начальник сказал, можно и телефонный разговор устроить. Все
обговорим. Целую тебя крепко. Твой отец.
Михаил Нестеров".

Я не раз всхлипнул над этим письмом. Остальные письма, которые он уже
писал заведующей детдомом, были короткие - две-три строчки. Приведу только
первое:

"Уважаемая товарищ Соснина! Очень убило меня Ваше письмо. Как я
понял, Миша не хочет меня знать, а Вы по доброте своей умолчали об этом. Ну
что ж, поделом вору и мука! Прошу Вас, как человека, хоть раз в год пришлите
мне весточку о сыне: как он, где учится или работает.
Заранее премного благодарен. М. Нестеров".

Ну как он мог подумать, что я не хочу его знать? Да будь он хоть вор, я
бы все равно от него не отказался! От своего отца! Он этого боялся, потому
сразу так и решил.
Вот так я ночью думал, злился, вспоминал, сожалел, мечтал и крутился с
боку на бок. Спал больше днем, под разговоры соседей по купе. Раза два
просыпался с криком. Мучили кошмары. Кто-то меня преследовал, хотел убить.
От Красноярска я летел самолетом. Горизонт раздвинулся невообразимо.
Колыхалась от ветра тайга, будто волны по ней ходили - зеленый и серый
океан. Совсем мало было внизу деревень - так, кое-где по берегам рек.
После самолета я ехал двое суток пароходом-до порогов, потом автобусом
вдоль белой от пены реки, затем на грузовой машине по плохой дороге через
дремучую тайгу до какого-то райцентра. А там я пересел на другой грузовик,
на борту которого было выведено кистью: "Гидрострой". Наконец-то! А то уже
стало казаться, что я никогда не доеду, так и буду вечно ехать.
Шофер был какой-то взбалмошный. Румяный, смазливый, картинный парень с
совершенно сумасшедшими ярко-зелеными глазами. Когда я подошел, он на
кого-то орал, ругался за какую-то задержку. Сначала он вообще не хотел меня
брать, но, узнав, что я еду на самый гидрострой, велел лезть в кузов. Я
пристроился на бочках рядом с двумя бойкими, глазастыми женщинами в
телогрейках и платках. Впрочем, они тотчас же сняли телогрейки, подложив их
под себя. В кузове на бочках разместилось несколько парней, постарше меня,
очень загорелых и веселых. Они перекидывались с женщинами шуточками,
подтрунивали друг над другом и умирали со смеху. Дорога была плохая, и,
когда нас особенно встряхивало, парни ругались, но потом опять начинали
смеяться. Весельчаки оказались монтажниками из гидростроя, а женщины
работали бетонщицами.
В кабину с собой шофер посадил длинноногого унылого мужчину, которого
называли "князь" (!). А самого шофера пассажиры величали... "королем". Было
от чего обалдеть.
Заметив мое недоумение, женщины разъяснили мне, что имя водителя
Зиновий Гусач, а прозвали его королем трассы, потому что он лучший водитель
по всей Ыйдыге. Что же касается Князя, то он не был лучшим, а наоборот,
лодырем, картежником и вруном, а титул был его воровской кличкой, так как он
бывший вор. Но он накрепко "завязал", решив, что лучше работать за длинные
рубли, чем за пайку. Работать, правда, он не очень любил и все менял