"Валентина Михайловна Мухина-Петринская. Когда я была маленькой " - читать интересную книгу автора

Я поняла, что случилось что-то нехорошее, какая-то беда. Тетя Леля? Что
с ней хотят сделать? Я не знала ни одной молитвы. А Костя уже молился вслух:
"Господи, спаси ее! Только об одном прошу тебя, спаси ее! Спаси ее, и я
никогда не усомнюсь в тебе. Дай знамение: спаси ее!.."
Дрожа от страха, я тоже стала молиться: "Господи, если ты есть, спаси
тетю Лелю!"
Лика и Вовка стояли рядом, взявшись за руки, и смотрели на нас во все
глаза.
- Ты знаешь, где тюрьма? - спросил Костя, когда несколько оправился от
волнения.
- Знаю.
- Так возьми ребят и сходи туда. Леля в нижнем этаже, угловое окно. Она
хочет с вами... Хочет вас видеть.
Костя подробно рассказал, где ее окно, сам он остался возле мамы.
Лелино окно мы разыскали без труда. Оно было без стекол, одна решетка.
Леля еще издали увидела нас и следила за тем, как мы подходили. А мы шли
медленно из-за Вовки, который все время терял башмак и не говорил об этом:
приходилось возвращаться и искать его.
Из-за спины тети Лели выглядывали какие-то женщины, но, увидев нас, они
расплакались и отошли от окна.
Леля очень изменилась, будто долго болела. Ее серые яркие глаза так и
засветились улыбкой.
- Ну, как вы там? - спросила она, держась белыми, тонкими пальцами за
решетку. На ней была все та же черная юбка и серая в полоску кофточка, в
которых она ушла из дому. Косы тщательно расчесаны и заплетены.
Побледневшая, осунувшаяся, она была все же очень красива. Я вдруг вспомнила
любительскую постановку "Потонувший колокол" в Народном доме. Леля играла
фею Раутенделейн. Как ей пристала эта роль!
- Ну, как вы там? - спросила она, улыбаясь. Мы наперебой стали
рассказывать новости, и про доктора Тихона Григорьевича тоже.
- Знаю его, - усмехнулась Леля. - Хороший человек. А как мама? Все не
приходит в себя?
Мама все бредит про разное, но больше про колокольчики, - сказала я и
похвалилась: - Теперь сама готовлю обед. Напекла лепешек, их пока едим.
Приходила какая-то тетечка и молока приносила, а денег не взяла. А на другой
день другая тетя принесла картошки.
- Тетя Леля... тебя... повезут на каторгу? Ты не бойся, красные тебя
освободят.
- Милая ты моя!.. - дрогнувшим голосом протянула Леля. Чем-то поразило
меня выражение ее глаз. О том, что мы за нее молились, я не сказала.
- Слушай, Машенька, - после некоторого молчания заговорила тетя Леля,
контрреволюция будет подавлена. Светлая тогда станет жизнь. Конечно, не
сразу, придется много потрудиться для этого. Ты учись хорошо, слышишь, и ты,
Лика... Так и запомните: это мое завещание вам - учитесь. Привет передайте
Марусе, когда она поправится. Когда придет в себя, ей вы сразу не говорите
про меня. Понятно? И брату привет, когда он вернется... Пусть он не очень
горюет... Надо бы сказать вам что-то такое, чтобы вы на всю жизнь запомнили.
А я не могу. Должно быть, я не очень умная. Не думала я, что так обернется
дело. Но все равно, не могла же я вас бросить одних... Если бы я хоть знала,
что Костя явится... - Она заморгала часто и по-детски прерывисто вздохнула.