"Юрий Игнатьевич Мухин. Как уродуют историю твоей Родины" - читать интересную книгу автора

спокойно. Агентура сигнализирует о том, что поляки считают, что "союзники
победят, Германия будет поделена и Польша восстановлена" (т. 3/39. Л.д.
110). Поскольку среди пленных распространилось представление, что их скоро
освободят, они, настроившись на отказ от выезда в оккупированную Германией
Польшу, планировали переброску на Ближний Восток, чтобы продолжить борьбу с
немцами.
В Козельском лагере также, согласно донесениям, "офицеры в большинстве
своем настроены патриотически", они заявляли, что "Польша еще не погибла", к
вступлению Красной Армии на территорию Польши относились негативно и считали
это агрессией. Высказывали удивление по поводу расстрелов таких видных
военных деятелей, как М.Н. Тухачевский (т. 11/47. Л.д. 285-296). В ответ на
проводимую агитацию некоторые из них выражали готовность сотрудничать в
антигитлеровской борьбе.
В Осташковском лагере было сильно пассивное сопротивление: агентура
доносила, что военнопленные "уклоняются от бесед, ссылаясь на непонимание
языка, уклоняются от работ, требуя выдачи фуфаек, высказывают недовольство
качеством пищи и режимом содержания" (т. 11/47. Л.д. 7-20).
Эти настроения, оцениваемые как антисоветские, контрреволюционные,
преобладали, несмотря на интенсивную политико-просветительную работу,
привлечение средств наглядной агитации, показ кинофильмов, прославляющих
советский образ жизни, чтение лекций как сотрудниками лагерей, так и
представителями местного партийно-государственного актива.
Агитационно-пропагандистская работа создавала необходимый фон для реализации
плана агентурно-оперативных мероприятий по Старобельскому, Козельскому и
Осташковскому лагерям военнопленных, утвержденному Л.П. Берией 27 октября
1939 г. с резолюцией: "Не разбрасываться. За многими не гнаться".
Предписывалось: "Вызовы военнопленных как для предварительной беседы, так и
в дальнейшем для вербовки обставлять таким образом, чтобы исключить
расшифровку проводимой работы... В случае срыва вербовки военнопленного в
общежитие не допускать, изолировав его под благовидным предлогом..." (т.
106. Л.д. 70-73).
Специальные уполномоченные и опергруппы искали в лагерях симптомы
"контрреволюционной деятельности". Так, 25 ноября опергруппа докладывала
Л.П. Берии, что ей удалось найти в Старобельском лагере "антисоветскую
организацию военнопленных офицеров" - "офицерское подполье": "Популярное
дело создания культурно-просветительных кружков было успешно использовано
для создания подпольной организации". Подвергшийся резкой критике комиссар
М.М. Киршин отчитывался о налаживании сыскной работы в лагере в докладной
записке о состоянии режима - об обнаружении группы, созданной "с целью
проведения контрреволюционной работы под видом культпросветработы", ее
филиала "под названием "Касса взаимопомощи", о попытках организации молебна,
развешивании крестов и икон, о беседах на темы "Экономика Польши", "О
пчеловодстве", "Зоология", "Ботаника", о лекции "Психология плена". 24
декабря 1939 г. было выслежено совещание десяти человек, на котором
"обсуждался вопрос о международном положении и мерах восстановления бывшего
Польского государства. Материалы об этом факте переданы О[собому]
о[тделению] для дальнейшей разработки". Аналогичная информация касалась
встречи группы военнопленных в общежитии, где "произносились
контрреволюционные речи в защиту б[ывшей] Польши, б[ывшего] правительства и
т д." (т. 7/43. Л.д. 245-247).