"Юрий Игнатьевич Мухин. Как уродуют историю твоей Родины" - читать интересную книгу автора

констатирующей части перечисляла по категориям всех содержавшихся в трех
лагерях военнопленных в количестве 14 736 человек и арестованных,
находившихся в тюрьмах западных областей Белоруссии и Украины, в количестве
18 632 человек, с указанием, что поляки составляют из них большую часть - 10
685 человек. В их адрес формулировалось общее обвинение, созвучное статье
58, пункту 13 УК РСФСР 1929 г., что "все они являются закоренелыми,
неисправимыми врагами советской власти", "заклятыми врагами советской
власти, преисполненными ненависти к советскому строю". Им приписывались
соответствующие активные действия: "Военнопленные офицеры и полицейские
пытаются продолжать контрреволюционную работу, ведут антисоветскую агитацию.
Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы иметь возможность активно
включиться в борьбу против советской власти.
Органами НКВД в западных областях Белоруссии и Украины вскрыт ряд
к[онтр]р[еволюционных] повстанческих организаций. Во всех этих
к[онтр]р[еволюционных] организациях активную руководящую роль играли бывшие
офицеры бывшей польской армии, бывшие полицейские и жандармы" (т. 115. Л.д.
13-16).
Специально указывалось, что среди содержавшихся в трех лагерях поляков
было 97%, среди находившихся в тюрьмах - значительно больше половины (57,3%,
в то время как поляки составляли около 1/3 населения Западной Белоруссии и
Западной Украины). Из этого следовало, что принадлежность к польской
национальности рассматривалась как обстоятельство, влекущее за собой
негативные последствия само по себе.
Рассмотрение причин и мотивов репрессирования показывает, что решался
вопрос о лицах, большинство которых, согласно международному праву, должно
было быть после окончания вооруженных действий распущено по домам. Однако
сталинское руководство задержало в лагерях и тюрьмах значительную часть
польского офицерского корпуса и административно-управленческого аппарата со
всех территорий "ликвидированного" Польского государства и было связано
договоренностью с германскими властями о противодействии польскому
освободительному движению (см. секретный дополнительный протокол к
советско-германскому договору от 28 сентября 1939 г.). Освобождение этого
контингента никак не входило в планы НКВД и сталинского руководства прежде
всего из-за его противостояния сталинской политике в отношении Польши.
Документы, содержащиеся в деле, показывают, что именно это было
основной чертой поведения польских военнопленных, а не "закоренелая
враждебность к советскому строю", к советской власти.
Как следует из донесений, рапортов и докладов, настроения военнопленных
контролировались постоянно и тщательно. В докладе руководителя опергруппы
НКВД СССР Трофимова Л.П. Берии от 20 октября 1939 г. (т. 106. Л.д. 58-69)
подчеркивалось, что "подавляющее большинство военнопленных офицеров открыто
резко враждебно настроено по адресу Германии и скрыто враждебно по отношению
к СССР". В Старобельском лагере, по данным его руководства, они заявляли:
"От одних врагов бежали, к другим попали"; "советское правительство проводит
такую же агрессивную политику, как и Германия". Четко было выражено
стремление прогнать немцев и возвратиться домой (т. 20. Л.д. 46-73). Через
пять месяцев, 27 марта 1940 г., заместитель начальника отдела Главного
экономического управления НКВД Безруков сообщил начальнику ГЭУ Б.З. Кобулову
о тех же стойко сохранявшихся в лагере настроениях: "Настроение среди
большинства военнопленных враждебное, хотя внешне они и держат себя