"Юрий Игнатьевич Мухин. Как уродуют историю твоей Родины" - читать интересную книгу автора

285 - 5 апреля (см. № 79). Из Старобельского лагеря по шести спискам от 3
апреля были отправлены в Харьков 195 человек - 5 апреля, 200 - 6 апреля и
195 - 7 апреля (см. № 81).
20-22 апреля были подписаны первые списки на расстрел 1070 заключенных
украинских тюрем, 23-26 апреля - списки № 047, 048 и 049 на расстрел
заключенных, сосредоточенных в минской тюрьме. Белорусские списки
расстрелянных узников тюрем до сих пор не найдены. Крайне скудны и другие
материалы, касающиеся проведения расстрельной операции на Украине и в
Белоруссии.
9 апреля было подписано 13 списков на 1297 военнопленных. Мог ли орган
внесудебной расправы рассмотреть за один день по существу почти 1300 дел?
Ответ очевиден - это физически невозможно. Да этого и не требовалось: в
задачу "тройки" входило лишь утвердить списки, как это делало и Особое
совещание НКВД СССР.
18 апреля А.Я. Герцовский сообщил в УПВ, что дела 273 военнопленных не
будут рассматриваться, а сами военнопленные подлежат переводу в Юхновский
лагерь. Не рассматривались "Комиссией" и те дела, которые после поступления
новых запросов со стороны ИНО, НКИД и др. дополнительно ставились на
контроль (см. № 30, 31). В этом случае дела изымались из общей пачки
подготовленных для отправки в 1-й спецотдел дел. Когда же дело ушло в 1-й
спецотдел - вынималось из пачки, подготовленной для включения в расстрельные
списки. Если же военнопленный был передан "на распоряжение УНКВД", сделать
было уже ничего нельзя. Зачастую запросы германского посольства или
литовской миссии поступали тогда, когда человека уже расстреляли.
Были и уникальные случаи, когда людей возвращали с этапа. Наиболее
известный из них произошел с профессором Виленского университета,
специалистом по экономике Германии и СССР Станиславом Свяневичем. Его
включили в этап, отправляемый из Козельского лагеря 29 апреля, доставили
вместе с другими на станцию Гнездово, что в 1,5 км от Катынского леса. После
остановки поезда профессора увели в пустой вагон, где он мог через щель
наблюдать за выгрузкой военнопленных и отправкой их в сторону леса в
автобусах с закрашенными окнами. По завершении разгрузки вагонов С.
Свяневича доставили во внутреннюю тюрьму Смоленского УНКВД и сразу после
майских праздников отправили в Москву на Лубянку. Распоряжения о его
задержании и последующем переводе в Москву в ведение 2-го отдела ГУГБ были
отданы 27 апреля Меркуловым, 28 апреля - Берией (см. № 64, 65).
Были и другие случаи, когда лица, осужденные "тройкой" и включенные в
предписания на отправку в распоряжение начальника УНКВД, задерживались и
отправлялись в Юхновский лагерь (см. № 47, 79, 80, 81). Таким образом,
военнопленным сохранялась жизнь не по решению "Комиссии", а по указанию
Меркулова, как правило, согласованному с Берией. Одновременно по мере
изучения оперативных материалов часть из стоявших на контроле дел снималась
с него и передавалась на рассмотрение "Комиссии" (см. № 44, 59).
УПВ потребовало от начальников лагерей докладывать о количестве
отправленных в УНКВД и находившихся в Козельске, Старобельске и Осташкове
военнопленных (см. № 35, 45). 15 апреля И.И. Хохлов отдал распоряжение В.Н.
Королеву и А. Г. Бережкову незамедлительно выслать в Управление оставшиеся у
них дела со справками; 22 апреля - срочно доставить дела и справки на
находившихся в больницах и госпиталях военнопленных.
К этому времени операция уже вступила в завершающую стадию: большая