"Фазлиддин Мухаммадиев. Путешествие на тот свет или Повесть о великом хаджже " - читать интересную книгу автора

начинается перепалка.

Я сидел в каюте, обуреваемый невеселыми думами, когда раздалась весть:
- Облачитесь в ихрамы, нас ждет самолет!
Все бросились собирать вещи и совершать омовение перед облачением.
Только с помощью Исрафила мне удалось надеть ихрам. Подол получался у
меня то слишком узким и мешал ходьбе, то чрезмерно широким и обнажал
лодыжки, что запрещается шариатом.
Наконец, взяв свои чемоданы, я выбрался на улицу. При виде облаченных в
ихрамы паломников прохожие громко благославляли нас. Как только мы сели в
автобус, хаджи Абдухалил-ака крикнул:
- Лаббайка, Аллахумма, лаббайк! Ла шарика лака, лаббайк!
Уже в течение получаса все вполголоса повторяли эти слова, а теперь
стали кричать:
- Инна-ль-хамда ва-н-ни'мата ва-ль-мульк! - что было сил вопил хаджи
Абдухалил-ака с такой искренностью, словно от этого зависело наше дальнейшее
путешествие, будущее самого хаджи и всех нас.
- Ла шарика лака! - хором подхватывали пассажиры автобуса, и от
воплей дребезжали стекла и крыша машины.
Площадь перед аэровокзалом была забита людьми с непокрытыми головами, в
ихрамах. Полицейские к служащие аэропорта с трудом прокладывали себе дорогу
среди толпы паломников.
Мы вышли из автобуса на жгучее солнце, от которого, казалось, закипали
мозги. Когда мы наконец пробились в большой зал, примерно триста
женщин-суданок, находящихся там, приветствовали нас. Они издавали
пронзительные возгласы, шлепая по раскрытому рту ладонями. По залу
разносился прерывистый, нагоняющий страх звук, похожий, очевидно, на
тревожный сигнал первобытных племен.
Это было настолько неожиданно для меня, что я остолбенел от удивления.
Чемоданы погрузили на тележку и покатили на взлетную площадку. Прошло
полчаса, час. Посадку не объявляли.
Через два часа нам сообщили, что сегодня мы не улетим.
Самолет Саудовской Аравии, который должен был взять нас на борт, улетел
в святую Джидду с другими пассажирами. Из разговора окружающих я понял, что
мы остались с носом из-за чьих-то махинаций.
В подавленном настроении сели мы в автобус и вернулись в свои
апартаменты. Началось наше невольное заточение.
Как я узнал, снимать ихрам после облачения категорически запрещено.
Тот, кто по чрезвычайной необходимости нарушит это правило, обязан накануне
Курбан-байрама принести в жертву одного барана.
Пришлось снять ихрам нашему казначею. По обязанности он должен был
договариваться с администрацией гостиницы и аэропорта и проделать кучу
всяких других дел. Нарушив облачение, хаджи Абдухалил-ака во всеуслышание
заявил, что, иншалла, во искупление греха он зарежет жирного барана.
Обед нам принесли на пароход. Расстелили на деревянной палубе скатерть,
вокруг положили тюфяки, и мы уселись, поджав под себя ноги. В нашем
юбкообразном одеянии и сидеть иначе было невозможно.
После обеда началась ученая беседа. Старшие рассказывали молодым о
правилах фарза
{ Буквально, обязательное; норма поведения, предписанная исламом