"Фазлиддин Мухаммадиев. Путешествие на тот свет или Повесть о великом хаджже " - читать интересную книгу автора

проходят, хоть вой, проходят. Разум не может смириться с этим неумолимым,
безвозвратным бегом времени. Или я преувеличиваю? Или это кажется только
нам, врачам, имеющим дело с больными и со смертью? Правду говорят, что
течение времени заметно, когда у тебя хорошее настроение. Пока что для меня
время будто остановилось. Будто не часы состоят из минут, а каждая минута из
долгих утомительных часов.
На нижней палубе несколько служителей отеля, сидя на циновке, играют в
карты. Поздоровавшись, я задержался возле них. Игра мне была неведома, и я
ничего не понял. Один из игроков принес кальян с длинной трубкой, раскурил,
сделал несколько затяжек, вытер подолом рубахи мундштук и с поклоном
протянул мне. Чтобы не обидеть человека, я затянулся. Едкий дым дешевого
табака обжег горло. С глазами, полными слез, я вернул кальян.
С нижней палубы на среднюю ведет узкая лестница с медными поручнями.
Только я хотел ступить на первую ступеньку, как кто-то окликнул меня.
- Минуточку, дохтур.
Наверху стоял мулла Абдуразикджан-ака с набитым ртом. Он что-то жевал.
Щеки у него раздулись, словно он сунул в рот целый огурец. Рот у него
постоянно набит чем-нибудь. Если он ничего не жует, то сосет леденцы. Я
ждал, пока он прожует. В руке у него была гроздь бананов, он очищал один из
плодов.
- Что скажете?
- Пусть Аллах поможет вашим делам. Принесите, пожалуйста, ключ от моей
каюты. Он у Алланазара-кори.
- А где Алланазар-кори?
- Сидит через дорогу под навесом.
До моего сознания никак не доходит, почему Абдуразикджан-ака поручает
мне заботы о своем ключе.
Поднявшись по лестнице, я остановился перед ним. Его черные усы и
борода были в банановой пыльце. Глаза чревоугодника поблескивали от
наслаждения.
- Ведь вы только что оттуда пришли?!
- Забыл.
Что-то екнуло у меня в груди. Когда выказываешь уважение некоторым
людям, они считают, что можно зануздать тебя, словно ишака, оседлать и сесть
на шею. Будь он хотя бы старше меня по годам, или нездоров, или занят
срочным делом, тогда его бесцеремонность имела бы хоть какое-то основание.
Он заметил, как я насмешливо гляжу на него, на его бороду и усы, на
влажные от сладкого сока губы, и заерзал. Сунул бананы в свой необъятный
карман, торопливо утерся и пробормотал:
- Если вам не в тягость, конечно, дохтур-джан...
Меня рассмешила его растерянность. Мне был смешон и я сам, оттого что
минуту назад чуть было не вспылил. Он этого не стоил.
- Вы уже надели новые трусы? - спросил я с улыбкой.
- Да. А почему бы и нет?
- Пожалуйста, носите себе на здоровье.
Я прошел мимо него в каюту. Оглянувшись, увидел, что он стоит с
разинутым ртом, удивленно взирая мне вслед.
В присутствии Кори-ака все они ведут себя ангелами: ходят скромно,
опустив голову, вежливо слушают друг друга, пропускают вперед старших по
возрасту и чину. А стоит нашему главе отвернуться, как за обеденным столом