"Борис Можаев. Трое (Рассказ художника)" - читать интересную книгу автораВпереди нас с лаем неслись ольгинские кобели, за ними ребятишки, и замыкали
всю эту шумную ораву мы. Возле правления артели на берегу Бурлита толпился народ. Тыхей раздавал всем лопаты и что-то кричал. Тут же на воде покачивались три бата и несколько оморочек. Подбежав к толпе, Ольгин спросил председателя: - Где горит? - За Шумным перекатом. - Чего же вы стоите?! - гаркнул Ольгин. - Марш в лодки! Он с ходу прыгнул в оморочку и оттолкнулся шестом на быстрину. Лодочка глубоко осела под его грузным телом и стремительно понеслась в беспокойную толчею переката. За Ольгиным стали прыгать в баты удэгейцы, подгоняя друг друга короткими взрывными восклицаниями: "Га! Га!" В этой толпе, к своему удивлению, я увидел Нину; на ней были черные шаровары, хромовые сапоги и полотняная куртка. - Едем вместе! - крикнула она мне с какой-то ребяческой радостью. Я подал ей руку и помог спрыгнуть с берега в бат. - Стасик, до свидания! - замахала она руками, и только тут я заметил Полушкина. Он стоял поодаль от людей в своей ковбойке, уперев руки в бедра, и спокойно наблюдал за происходящим. Нине он едва заметно кивнул головой. - Ему нельзя ехать, - словно оправдывая Полушкина, произнесла Нина. - Ему как раз пишется... В наш бат село человек восемь. Эта небольшая корытообразная лодка оказалась довольно вместительной и устойчивой. Удэгейцы, стоя, начали отталкиваться шестами. Нина порывисто поднялась на ноге и, вскинув лопату, хотела тоже оттолкнуться от берега. Однако бат закачался, она неловко - Тебе сиди смирно! - строго предупредила ее пожилая удэгейка, работавшая кормовым веслом. - Нет, просто невозможно, невероятно усидеть! - проговорила, обращаясь ко мне, Нина. Суровые сосредоточенные лица удэгейцев, плеск и шум воды на быстрине, лай собак, бегущих вдоль берега, - все это действовало на Нину возбуждающе. Она поминутно обращалась ко мне: - Смотрите, смотрите, какой страшный залом! - Вон хлопья пены, как белые утки... - А что такое перекат? - Ой, черемуха над рекой!.. Ее радовала и эта поездка на батах, и эта близость тайги, погружающейся в вечерний сумрак, и предстоящее тушение пожара, такое тревожное и романтичное. Наши баты и оморочки вытянулись в целую вереницу, как в гонках на какой-нибудь регате. В голове этого своеобразного кильватерного строя шел на оморочке Ольгин. Заходящее солнце бросало на воду длинную тень от его высокой фигуры; тень пересекала всю реку и быстро бежала по красноватым стволам прибрежных кедров. Дым над рекой появился совершенно неожиданно. Сразу за бурной кипенью Шумного переката река круто сворачивает и уходит за отвесные отроги сопки Сангели. И вот над острыми гранитными гольцами сопки вырос перед нами и закурчавился дымный гриб, а над рекой потянуло тревожным запахом гари. Сопка высоченная, с голой вершиной, на которой будто вырубили глубокую чашу, |
|
|