"Борис Можаев. Трое (Рассказ художника)" - читать интересную книгу автора

- Видались с учеными-то?
- Видался.
- Ну и как?
- Вареньем угощали.
- Кто ж, сама, поди?
- Она.
- Обходительная дамочка.
В один из таких вечеров мы сидели у костра, возле самой избы. Перед
нами на "козелке" висел прокопченный котел, похожий на большой булыжник. В
двадцати шагах от нас лесная опушка. Оттуда из-за могучего кедра выглядывал
амбарушко на сваях, называемый по-удэгейски - цзали. Солнце еще цеплялось за
макушки кедров и ясеней. Легкий синеватый парок поднимался от сочной лесной
поросли. Вечерние тени подползали к нам все ближе от опушки и волокли за
собой горьковатый запах коры бархатного дерева и острый, свежий дух грибной
сырости.
Ольгин где-то мимоходом подбил пару крохалей и теперь варил их в котле
целиком, словно карасей. Впрочем, у него все варится на один манер: и уха, и
суп, и каша; сначала в котел наливается вода, потом все остальное разом.
Четыре рослые собаки крутились возле костра, огрызаясь и повизгивая.
- Узнали, что пишет сам-то? - допытывался Ольгин.
- Про Бохай пишет. Царство такое было в здешних краях, да погибло
давным-давно.
- Погибло, - отзывается Ольгин и, помешивая ложкой в котле, спокойно
добавляет: - Все помрем.
Через несколько минут, разливая суп, он заметил:
- Видная она женщина. Потомство от нее хорошее будет. Я, грешным делом,
люблю крупных баб. И сынам всегда наказывал: не путайтесь с мелкотой.
Младший у меня хотел жениться на малышке - я против. Кого ты, говорю,
берешь? Посмотри, она тебе под сосок и то не будет. Что ты из нее сделаешь?
Одного ребенка выкроишь, а на большее и материалу не хватит. Да и род наш
измельчишь.
- И послушал он?
- Видать, не любил. Уж если полюбил, не отговоришь: тут хоть тресни, а
человек по-своему сделает. По себе сужу. У меня батя строгий был в
молодости. Но уж чего я, бывало, задумаю, так сделаю. Хоть шкуру с меня
спусти.
- А на что она, твоя шкура-то? - прошамкал дед Николай с крыльца. -
Чай, сапоги с нее не сошьешь.
- Значит, кто полюбит, тот сделает по-своему?
- Непременно сделает, - уверенно произнес Ольгин.
В этот вечер нам так и не дали поужинать. От села прибежали полдюжины
босых ребятишек и наперебой затараторили:
- Дядь Иван, лес горит!
- Врете, чертовы дети! - Ольгин кинул ложку.
- Не, дядь Иван! Возле Шумного переката горит... Председатель послал за
вами.
Ольгин бросился в амбарушко, выкинул оттуда пару лопат, топор и сердито
крикнул:
- Что сидишь? Бери лопату!
Топор он засунул за ремень. Мы разобрали по лопате и побежали к селу.