"Борис Можаев. Живой" - читать интересную книгу автора

что у тебя за табак? Аж слезу вышибает.
- А ты нюхни, Варвара Петровна, своего, - сказал Фомич, подмигивая. - И
все пройдет. Клин клином вышибают. У тебя, чай, покрепче моего будет.
Варвара Петровна нюхала табак. Но эту свою слабость она скрывала от
посетителей.
- Да я ведь просто так, балуюсь иногда. Да уж ладно! За компанию,
пожалуй, нюхну. - Варвара Петровна, смущенно улыбаясь, достала из стола
большую круглую пудреницу с черным лебедем на крышке, насыпала оттуда на
большой палец щепоть нюхательного табаку и сунула сначала в одну ноздрю,
потом в другую. Потом она как-то тихо и тоненько запищала, закрыла глаза
ладонью, все больше выпячивая нижнюю губу, судорожно глотая воздух, и
вдруг как рявкнет! Фомич даже вздрогнул, поперхнулся дымом и тоже
закашлялся.
- А-а-апчхи! Чхи! Хи-и-и! Ой, батюшки мои! - говорила, улыбаясь и
вытирая слезы, вся красная, словно утреннее солнышко, Варвара Петровна.
- Кха! Кх-а! Кх-и-и! Черт те подери! - выругался Фомич, сморкаясь и
вытирая слезы за компанию с Варварой Петровной.
- Ах, грех мне с вами, Федор Фомич! - Варвара Петровна спрятала наконец
пудреницу с лебедем и сразу приступила к делу: - Ведешь ты себя прямо
гордецом, товарищ Кузькин. Ведь нуждаешься?
- Да как сказать, - уклончиво ответил Фомич, - с какой стороны то
есть...
- В том-то и дело. Нет чтобы зайти ко мне, поговорить, заявление
написать. А то приходится все за вас делать. Ведь я одна, а вас,
пенсионеров, не перечтешь.
- Мы на тебя не в обиде, - на всякий случай ввернул Фомич.
- То-то и оно-то. Сказано - стучащему да откроется. А вас надо мордой
тыкать в дверь, как кутят. Сами-то небось не подойдете. Да уж ладно. Чего
там манежить! - Варвара Петровна открыла серую папку, взяла сверху деньги
и протянула Живому. - Здесь пятьсот рублей. Бери! Единовременное пособие.
И вот тут в ведомости распишись.
Фомич взял деньги и стал медленно пересчитывать их. Пока он считал
деньги, мысли его лихорадочно работали: "Кабы мне тут не продешевить?
Ежели она вписала эти пятьсот рублей в ведомость, то они никуда от меня не
уйдут. Но брать ли их сейчас - вот вопрос. Я ее не просил об этом. Значит,
начальство нажало... И что ж получится? Не успели еще мое дело разобрать,
а я уже пятьсот рублей взял. Значит, все подумают, что я эту кашу заварил
из-за денег. Э-э, нет! Так не пойдет..."
Фомич аккуратно сложил деньги, пристукнул пачкой по ладони:
- Да, верно. Тут пятьсот рублей. - И положил их обратно на стол.
- Это тебе. Пособие, говорю. Бери и расписывайся. - Варвара Петровна,
улыбаясь, протягивала ведомость.
- Как же я их возьму? Я не писал, не хлопотал. И вот тебе раз! Бери
деньги! Какие деньги? Откуда?
- Я ж тебе говорю - помощь, пособие!
- Пособие обсудить надо. Вот если на бюро райкома решат, тогда другое
дело. - Фомич направился к двери и у порога сказал, обернувшись: - А за
вашу заботу, Варвара Петровна, спасибо!
Оторопевшая Варвара Петровна только глазами хлопала.
В райкоме в комнате дежурного уже толпился народ. Вчерашнего Фомичова