"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

обеспокоен государь известием.
- Царь обсуждал со мною события, проявляя полное сознание будущих
трудностей. Он мне начертал мероприятия, вызванные новым положением.
Позже я мог убедиться, насколько катастрофа при Цусиме глубоко потрясла
государя, вызвав серьезную перемену в его характере.

ОТЕЦ

Отеческая любовь Николая II была исключительной нежности. Он жил своими
детьми и гордился ими. Никогда не забуду того, как царь впервые показал мне
своего наследника: цесаревичу было тогда всего лишь несколько месяцев.
Их Величества плавали в финских шхерах. Дверь каюты наследника выходила
прямо на палубу. Я шел мимо в тот момент, когда выходил государь.
- Вы, кажется, еще не видели цесаревича во всей его красе? Пойдемте, я
вам его покажу.
Мы вошли. Наследник полоскался в ванночке. Государь заметил:
- Пора ему кончать ванну. Увидим, оскандалится он или нет. Пожалуй, при
вас кричать не будет.
Мальчика вынули из ванны и без особых затруднений обтерли. Тогда царь
снял с него простынку, поставил ножками на руку, другою держа его под
мышками, и показал мне его во весь рост. Действительно, это был чудно
сложенный ребенок. Затем государь накинул на него простыню и отдал няне.
Мы вышли. Царь говорил со мною еще несколько минут о своем красавце
сыне, спрашивая, заметил ли я пропорциональность ног и туловища и так
называемые браслетки, то есть как бы ниткою обвязанные конечности - признак
хорошего питания.
На следующий день государь сказал императрице в моем присутствии:
- А мы вчера с Мосоловым делали смотрины цесаревичу. Александра
Федоровна ничего не ответила, но я видел, что она осталась недовольна этою
экспансивностью мужа.

СУПРУГ

Николай II не только любил жену: он был в нее положительно влюблен,
даже с легким оттенком ревности к вещам, к занятиям и людям, отвлекающим ее
внимание от него.
Во всяком браке, даже самом совершенном, один любит, другой позволяет
себя любить. В царской чете государь был любящим всею силою души. Царица
отвечала горячею нежностью, счастливая быть любимою человеком, которого она
глубоко ценила.
Впрочем, именно Ее Величество скорее проявляла ревность ко всему, что
могло отделять ее от мужа. Добросовестная, какою только может быть немка,
она понимала, что государю нужно работать, и не только не мешала ему, а,
напротив, скорее подталкивала мужа. Но все, что за работу не считала,
например прием, разговор с посторонними людьми и т. п., недолюбливала как
отнимающее у государя время, которое они могли проводить вдвоем. Она
понимала одиночество утренних прогулок царя, во время которых тот обдумывал
свой решения, лишь бы они не превышали времени, на них ассигнованного. Она
не признавала отклонений, увлечений какою-либо творческою мыслью,
заставляющею думать вне законного времени.