"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

дала бы тому возможность переубедить монарха.
Он был внимателен, выслушивал не прерывая, возражал мягко, не подымая
голоса. Министр, увлеченный правильностью своих доводов и не получив от царя
твердого отпора, предполагал, что Его Величество не настаивает на своих
мыслях. Царь же убеждался, что министр будет проводить в жизнь свои
начинания, несмотря на его, императора, несогласие. Министр уезжал,
очарованный, что мог убедить государя в своей точке зрения. В этом и таилась
ошибка... Где министр видел слабость, скрывалась сдержанность. По недостатку
гражданского мужества царю претило принимать окончательные решения в
присутствии заинтересованного лица. Но участь министра была уже решена,
только письменное ее исполнение откладывалось.
Повторяю: спорить было противно самой природе царя. Не следует упускать
из виду, что он воспринял от отца, которого почитал и которому старался
подражать даже в житейских мелочах, незыблемую веру в судьбоносность своей
власти. Его призвание исходило от Бога. Он ответствовал за свои действия
только пред совестью и Всевышним. Императрица поддерживала в нем всеми
силами эти взгляды.
Царь отвечал пред совестью и руководился интуициею, инстинктом, тем
непонятным, которое ныне зовут подсознанием (и о котором не имели понятия в
XVI веке, когда московские цари ковали свое самодержавие). Он склонялся лишь
пред стихийным, иррациональным, а иногда и противным разуму, пред невесомым,
пред своим все возрастающим мистицизмом.
Министры же основывались на одних доводах рассудка. Их заключения
взывали к разуму. Они говорили о цифрах, прецедентах, сметах, исчислениях,
докладах с мест, примерах других стран и т. д. Царь и не желал, и не мог
оспаривать таких оснований. Он предпочитал увольнять в отставку лиц,
переставших преследовать одну с ним цель.
Впрочем, царь, как многие другие русские, считал, что судьбы не
обойдешь.

ЦАРЬ НИКОГДА НЕ ИМЕЛ СЕКРЕТАРЯ

Помазанник Божий, царь держался сознательно и систематически высот,
куда не мог проникнуть простой смертный.
Многим ли известен следующий значительный факт: всероссийский император
никогда не имел частного секретаря. Он был до такой степени педантичен в
исполнении своих обязанностей, что сам ставил печати на свои письма. Только
при большой спешке бывало, что государь поручал эту второстепенную
обязанность своему камердинеру. Последний, впрочем, должен был представлять
свою работу, чтобы царь мог самолично убедиться в ее исполнении.
Он не имел секретарей. Впрочем, официальные документы, письма не строго
частного характера писались канцеляриями. Танеев составлял "рескрипты"
сановникам, министр двора - официальные письма членам царской семьи, министр
иностранных дел по должности ведал корреспонденциею с иностранными монархами
и т. д. Секретарь государя мог бы иметь и другие задачи: классифицировать
корреспонденцию, наблюдать за ходом дел, принимать входящие и т. п.
Достаточно работы для двух-трех доверенных приближенных.
Но тут-то и заключалась трудность. Надо было бы довериться кому-либо. А
царь недолюбливал доверять свои мысли посторонним.
Вдобавок была и другая опасность: секретарь стал бы расти в значении,