"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

импонировал, подхватывали новости, считая их вышедшими из достоверных
источников, и пускали по городу.
Витте, бесспорно, потерпел неудачу со своим кабинетом. Он ее приписывал
исключительно действиям государя и его окружения, ненависть к которым
проглядывает в каждой строке его воспоминаний. Он обвиняет также
петербургское общество, бюрократические его верхи и всю повременную печать.
Но Витте умалчивает о главной причине его неудачи, которую он при его
прозорливости и уме не мог не сознавать: ему не удалось завоевать доверия ни
государя и его окружения, ни либерально и даже радикально мыслящих кругов.
В январе 1907 года Витте решил составить справку о манифесте 17
октября.
Я полагаю, что целью этой справки было создать документ исторической
ценности, оправдывающий и объясняющий действия С. Ю. в дни, предшествовавшие
изданию манифеста. О намерении Витте составить такую памятную записку я
узнал от князя Н. Д. Оболенского, интимного друга дома С. Ю. Я высказал
желательность создания такого документа при условии, что Витте точно
изобразит все сложные события этого периода. Впервые я увидел эту справку в
начале февраля у графа Фредерикса. Явившись к графу, я передал ему очередной
всеподданнейший доклад. Укладывая бумаги в портфель, Фредерикс взял в руки
одну папку и сказал:
- Только что пред вашим приходом это принес мне Сергей Юльевич и просил
сегодня же передать Его Величеству; это выдержка из дневника 17 октября.
- Как же вы повезете государю бумагу, сами ее не прочитав? Государь
может спросить ваше мнение о желаниях Сергея Юльевича.
Граф поколебался минутку, а затем сказал:
- Возьмите ее, а завтра мне доложите. Я передам ее государю при
следующем докладе. Сергей Юльевич все чем-то обижен на всех и на государя.
Записки не изменят отношения Его Величества к Сергею Юльевичу и только
раздражат государя.
Вернувшись от министра двора, я несколько раз перечитал справку.
Любопытная вещь: факты изложены в ней верно и последовательно, а в общем
картина создается совсем другая, чем та, которая осталась у меня в памяти. В
чем тут дело? Секрет оказался в том, что Витте изложил только факты,
благоприятные ему. Получив подтверждение государя и других авторитетных лиц
в правильности изложенного (а оспаривать не приходилось, так как факты
передавались, действительно, верно), С. Ю. имел бы документ, перелагающий
всю вину за неудачи с него на государя, и таким образом был бы оправдан пред
историей.
Справка была составлена умно и тонко. При отказе признать ее правильной
С. Ю. всегда мог выразить готовность вычеркнуть, что будет найдено неверным,
а вычеркивать было нечего.
Я решил при встрече с Витте на его вопрос о справке сказать, что
признаю изложенные в ней факты верными, но что, по моему мнению, она требует
значительных дополнений и комментариев. И только при наличии таковых она
даст верную картину происшедших событий.
На другой день я был приглашен Матильдой Ивановной к завтраку, за
которым и высказал свои соображения Витте. Тогда Сергей Юльевич попросил
меня написать к его справке все, что я считаю необходимым. Я уклонился,
объяснив, что настолько занят, что не могу теперь отдаться составлению
"исторических записок"; вообще я не отказываюсь, но, с разрешения графа,