"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

канцелярии дворцового коменданта Ф. Ф. Каналоши-Лефлера, бывшего начальника
отделения моей канцелярии. Вместе с ним я немедленно приступил к опечатанию
письменного стола и всех бумаг, находившихся в квартире. К этому времени
вышла ко мне вдова Трепова, София Сергеевна, рожденная Блохина. Вскрытие
тела выяснило, что Д. Ф. скончался естественной смертью. Горе его жены и
дочерей было велико. Сообщив все подробности на "Штандарт", я испросил
высочайших указаний о похоронах. Погребение состоялось через два дня после
кончины на Петергофском кладбище. Присутствовали весь двор и все великие
князья, находившиеся в окрестностях Петербурга. Согласно телеграмме графу
Фредериксу, государь предполагал прибыть на похороны, но в день погребения я
был уведомлен, что царя не будет. Затем я взялся за разборку бумаг и дел
покойного. Недели две спустя эта работа была кончена, и к этому времени Их
Величества возвратились в Петергоф. На следующий день я получил приказание
явиться в Александрию и привезти с собою те дела, которые имею доложить
государю. Император меня продержал с докладом более двух с половиной часов.
Я привез три весьма объемистые связки дел, которые мною были
классифицированы в следующем порядке.
1. Всеподданнейшие доклады и записки, представлявшиеся Треповым во
время его генерал-губернаторства и бытность его дворцовым комендантом.
2. Разные секретные дела по справкам, касавшиеся лиц, союзов и разных
судебных дел.
3. Всякие записки, касавшиеся политического положения России.
Дела первой категории государь приказал оставить в его кабинете,
сказав, что по просмотре он их отправит в собственную Его Величества
библиотеку на хранение. На вопрос царя, не нашлись ли в бумагах Трепова его
собственноручные записки, мною было представлено императору в особом
конверте 5 или 6 записок, по просмотре коих государь приказал передать их
вдове Д. Ф., заметив, что для нее будет утешением иметь эти записки,
свидетельствующие о благоволении Его Величества к ее покойному мужу. Затем
государь спросил, не нашел ли я копии некоторых его записок. Я ответил
отрицательно, передав ему рукою Трепова написанный реестр тех записок царя,
которые Трепов вернул императору. Этот реестр Его Величество положил в свой
письменный стол.
Особенно интересовался царь бумагами второй категории, и мне пришлось
ему доложить почти все собранные мною бумаги, причем некоторые из них он сам
перечитывал. После доклада я спросил, что с данными бумагами делать. "Я их
тоже пошлю в собственную библиотеку", - ответил царь. На мой вопрос, не
угодно ли будет Его Величеству часть этих бумаг изъять от прочих,
отправляемых в библиотеку, император ответил: "Нет, вы правы, будет лучше их
все уничтожить. Возьмите их и сожгите". Что касается третьей категории
бумаг, мне было приказано прочесть лишь их заголовки. При этом Его
Величество о многих говорил, что Трепов ему их не докладывал, о других же
помнил, говорил о своих резолюциях и затем приказал их все оставить у него
для отправки в библиотеку.
Что касается частной переписки Трепова, которой я с собою не привез,
государь согласился с моим предложением передать вдове все, что касается
имущественных дел, а прочую часть уничтожить, добавив: "Впрочем, вы, как
друг Дмитрия Федоровича, лучше знаете, что с ними следует сделать;
поступайте так, как предполагаете, что покойный Трепов сам этого желал бы".
По окончании доклада государь встал и, прогуливаясь со мною взад и