"Александр Александрович Мосолов. При дворе последнего императора " - читать интересную книгу автора

Попов при этом оговорил: "Лишь по горизонтальным дорогам". Так как в
гористой местности Ливадии не было ни одной более или менее горизонтальной
дорожки, то граф Фредерикс приказал мне распорядиться устройством таковой в
спешном порядке от Ливадии по направлению к Ореанде.
В тот же день приступили к работам по склону горы, подымающейся с моря
у самой Ливадии. К первому выходу государя эта дорожка была готова длиною с
полверсты. Для царя это был весьма приятный сюрприз, и каждый день затем
прокладывали дорожку на столько сажень вперед, на сколько врачи позволяли
государю удлинять свою прогулку. Затем ее довели до Ай-Тодора, и пред
отъездом вся царская семья проводила туда императора, который там посетил
великого князя Михаила Николаевича.
Этот день был для меня праздником, так как тяжелая ответственность
спала с моих плеч. Двор провел рождественские праздники в Ливадии, и во
время детской елки я получил от Их Величеств гладкий серебряный портсигар с
факсимиле подписей: с одной стороны - государя, а с другой - государыни,
такой же, как получил министр двора. Сознаюсь, что это высочайшее пребывание
в Крыму было для меня одним из самых тяжелых периодов моей службы, если не
считать время сопровождения Их Величеств на празднование 300-летия дома
Романовых.

ЯНВАРЬ 1905 ГОДА

Январь 1905 года был полон происшествий, сильно волновавших двор и все
столичное население.
В день Крещения, 6 января, государь с блестящей свитой, предшествуемый
духовенством и митрополитом, вышел из Зимнего дворца и отправился к беседке,
устроенной на Неве, где происходило водосвятие. Началась торжественная
служба, и был дан с Петропавловской крепости обычный салют орудийными
выстрелами.
Во время салюта неожиданно для всех упали - как на павильон, так и на
фасад Зимнего дворца - круглые картечные пули. В беседке было насчитано
около 5 пуль, из коих одна упала совсем рядом с государем. Ни император и
никто другой из свиты не дрогнули. Все стояли как вкопанные, недоумевая, что
случилось. Только пред самым уходом я и еще несколько лиц свиты подняли с
пола павильона по одной пуле.
Крестный ход возвратился в Зимний дворец, и, проходя мимо Николаевского
зала, мы увидали несколько разбитых оконных стекол. Кто-то из начальствующих
лиц Петербургского округа подошел к государю и объяснил, что в дуле одного
из орудий оказался забытый картечный заряд. Государь молча прошел дальше.
Впечатление на публику это произвело самое тяжелое. Конечно, никто не верил,
что это случайность, все были уверены, что это покушение на государя,
исходящее из среды войск.
Из Зимнего дворца я поехал к графу Фредериксу, который сказал мне, что
государь очень снисходительно отнесся к инциденту, но повелел, как только
что-либо будет известно, дать государю знать, ввиду чего граф мне приказал
возможно скорее навести справки. Я телефонировал начальнику артиллерии
генералу Канищеву, которого знал еще с войны 1877 года. Он мне обещал
прислать военного следователя тотчас после первого дознания. Действительно,
еще перед обедом следователь мне сказал, что, по первым показаниям, все
кажется так, как было доложено государю, но, конечно, он еще не может