"Владимир Мощенко. "А мальчик действительно был?" (Рассказ) ("Дружба народов" № 10 2002)" - читать интересную книгу автора

голубого провала бесконечности, что ли, объявилась. В отличие от них,
зелененьких, она ведь была нежноголубоватая. Вытащила из волос застрявшую
бумажную розочку и выбросила в кучу такой же дряни, из которой выглядывал
кусочек надписи, сделанной полустертой бронзой на черном фоне: "...любовь
к тебе нетленна".
- Телевизор, выходит, давненько не смотрели, - с упреком говорит
Славик, водитель автобуса.
- Не смотрела, милый, - соглашается Матрена Селиверстовна. - Почитай,
годочков двадцать. В мое время такого на экран не допущали.
- А вам не холодно? - спрашивает Сергеич.
- Холодно, - кивает она головой. - Как не холодно. Я бы домой пошла,
тут совсем недалеко - через мосток, дак не ждут меня. Ох, переполох
будет... Не пойду!
"Надо бы ее, - подумал он, - в машину пригласить, чтобы косточки
отогрела...
или что там у нее..." Но внутри-то, в машине - Элен, неизвестно еще,
как отреагирует. И в этот момент, понимаете, стал он, как на исповеди, в
грехах своих каяться, самого себя ругать, чего с ним отродясь не было.
Вернее, было - редко только. Что это, елки-палки? Двадцатилетнюю кобылку
зовет своей госпожой. Пожалте, мол, - дверцу настежь и кепочку снимает.
Ребят, шкафов этих самых, приветствует, как салажонок сержанта. А ведь он
- майор запаса. Командовал дивизионом, когда служил в артиллерийском
полку, недалеко от Пушкинского перевала. На гитаре учился играть, писал
друзьям в Москву, что знает, на какой именно крутой дороге Александр
Сергеевич встретил арбу с телом Грибоедова и какие именно три потока в ту
пору с шумом и пеной низвергались с высокого берега. За стрельбы в горах
получил орден (то было за пять дней до распада Союза).
- Нет, - сказал он себе, - надо все переиграть. Обязательно!
- Верно ты решил, кирюха, - неожиданно изрекает Славик, как будто
прочитал его мысли. - Вот что я тебе скажу: "О, lasst unedele Miihe
fahren..." Ну, по-русски это приблизительно так: "О, оставьте
неблагородные усилья..."
Крыгин чуть в обморок от изумления не упал.
- Ты что, - говорит, - по-немецки чешешь?
Тот и сам обомлел.
- По-немецки?! Я по-немецки чесал?!
- А то кто.
Славик внимательно прислушался к себе.
- Ну, умора, - сказал он наконец. - Что-то в голове творится... что-то
прорезается; в самом деле, что-то прорезается... "О, klingelt, gleisst und
spielet nicht..."
- Это как по-нашему? - спросила Матрена Селиверстовна.
Славик без запинки дал ответ:
- Опять же, если приблизительно, то вот так: "Не звените, не блестите,
не играйте".
Пассажиры, которые из автобуса повысыпали, стали горячо аплодировать:
"Браво! Браво!" Первый раз они встретили на маршруте Одинцово -
Переделкино такого водителя.
А Матрена Селиверстовна заметила:
- Много всяких чудес, конечно. Но я лучше помолчу: не ровен час чего