"Андрей Морозов. Танковый погром и много жёлтых штанов (Трагедия 1941-го года) " - читать интересную книгу автора

"противник превосходил наши войска по средним и тяжелым (?) танкам в 1,5
раза". Ну это мы уже слышали. Между прочим, в ноябре 1942 года в наступлении
под Сталинградом участвовало около 950 советских танков всех типов, под
Москвой в декабре 1942 года и того меньше - 800".
Да, в наступлении под Москвой и под Сталинградом участвовало 800-900
танков (это, заметим, не считая подтягиваемых резервов). Но сколько танков
было на этих участках у немцев? Молчит В. Бешанов. Численного сравнения не
дает, а надо бы. Думается, в обоих случаях у немцев набиралось штук по 300
боеспособных танков, не более. (Например, генерал фон Зен-гер вел свою 17-ю
танковую дивизию деблокировать Сталинград с 30 танками "на руках".) А между
тем даже бравые победоносные союзники до самого конца войны без
трёх-пятикратного превосходства в танках и авиации в бой с немцами не
совались. Что уж говорить о нашей армии, которая у Бешанова все время "тупо
и в лоб, прямо на смерть". Нам для обороны этого трёх-пятикратного должно
хватить. И хватило. Так к чему же претензии Бешанова? К тому, что товарищ
Сталин совершенно верно рассудил, что раз нельзя умением, то надо числом?
Глупые претензии, однако. Кто с немцами "умением а не числом" успешно
повоевал из союзников? В 1941, в 1942, в 1943-м - точно никто.
Конечно, Бешанову видно:
"Несоответствиемежду гигантскими параметрами советской военной машины и
мизерностью достигнутых ею результатов".
Но кто в начале войны достиг большего или хотя бы того же? Поляки?
Французы, сдавшиеся через шесть недель? Англичане, год с лишним бегавшие по
Африке от Роммеля и три года терпевшие подводный террор на своих
коммуникациях? А ведь у них, между прочим, тоже была "военная машина", и не
только танковая, а воздушно-морская. Только Америка,
тихая-мирная-нейтральная, в 1941 г. выпустила 4052 танка, за год увеличив их
производство более чем в 10 раз. Уж про параметры этих военных машин нам
В.Бе-шанов ничего не расскажет. А надо бы. Вот как, например, Черчилль
оценивал появление линкора "Тирпиц" на наступательной позиции в норвежском
Тронхейме:
"В настоящий момент вся стратегия войны зависит от этого корабля,
который одним своим присутствием парализует действия четырех крупных
британских военных кораблей, не говоря уже о двух новых американских
линкорах в Атлантике" (цит. по Б. Шо-филд "Арктические конвои"). То есть
Черчилль может держать против одного немецкого линкора четыре своих и
ожидать помощи от двух американских, а русским против немецких 6000 танков
выставлять 24 000 нельзя?
"И если четыре тысячи немецких танков - инструмент агрессии, то что
такое двадцать шесть тысяч советских?" - спрашивает читателей Бешанов.
Ответ: в полном соответствии с утверждениями и с оценками Бешанова и
его любимых союзников эти "двадцать шесть тысяч" - эффективный инструмент
обороны.
И "Риторический вопрос: что нужнее в оборонительной войне, танки или
противотанковые мины?" в полном соответствии с текстом Бешанова имеет вполне
очевидный ответ - танки, конечно.
В этой связи совершенно нелепым оказывается объяснение агрессивных
намерений СССР таким образом:
"Танки КВ-2 были загружены бетонобойными снарядами, что вполне логично,
если готовишься к прорыву железобетонных укрепленных полос".