"Тони Моррисон. Жалость" - читать интересную книгу автора

места осквернят, а поклоняться будут богу, который глуп и малоизворотлив.
Берега морские отдадут свиньям, и те превратят их в песчаные дюны, которым
зеленью до скончания веков не обрасти. Духа здешней земли не сподобившись,
начнут скупать ее плоть и, как сироты, ненасытны будут. И суждено им мир сей
весь пожрать, отрыгнув грязь и ужас его, и погубить этим народы, прежде них
бывшие... Лина и верила этому, и не очень. Если судить по тому, как
относятся к земле Хозяин и Хозяйка, то бывают исключения, не ложащиеся в
Новое Пророчество. Оба, вроде, даже понимают разницу между землей и вещью,
при этом выпас свой огораживают, чтобы не потравить скотиной соседские
угодья, хотя соседи этого как раз не делают, а когда на огород набежали
свиньи, убивать их промедлили, хотя по закону имели полное право. Надеются
выжить землепашеством, заботятся о земле, не разоряют ее стадами - потому
мало выгоды имеют. В общем, порядочности Хозяина и Хозяйки Лина доверяла, а
вот верности их предчувствий - как раз таки нет. Будь им внятны тонкие
дуновения, не стали бы так приближать к себе Горемыку.
Общаться с нею нелегко, нужен глаз да глаз - хотя бы вот как нынче на
рассвете, когда пришлось доверить ей дойку. Брюхатой трудно на скамеечке
скрючиться, и она, видно, как-то не так за вымя взялась, корова же -
пожаловалась Горемыка, - давай лягаться. Бросив больную, Лина метнулась
утихомиривать первотелку - сперва поговорить, тихонько помычать ей в ушко,
потом медленно гладить нежные сиськи ладонью, вымазанной в сметане. Струйки
пошли слабенькие, ерундовые- разве только самой корове облегчение...
Обиходив, успокоив буренку, Лина снова кинулась в дом: нехорошо Хозяйку
оставлять наедине с Горемыкой; теперь, когда ее живот отяжелел ребенком, она
стала еще ненадежнее. Даже в лучшие времена эта девчонка тащила за собой
несчастие, как ящерка хвост. Был такой мужчина один в Деревне, откуда Лина
родом. Прозвище его забылось вместе с остальными словами родного языка, но
значило оно "тот, на кого валятся деревья" - имелось в виду его влияние на
происходящее окрест. Так же и Горемыка: в ее присутствии яйца отказывались
взбиваться, а тесто либо ни за что не всходило, либо липло к рукам. Лина
была уверена, что и ранние смерти Хозяйкиных сыновей это опять губительная
тяжесть проклятия, лежащего на Горемыке. После того как умер второй
младенец, Лина уже не могла Хозяйку не предупредить. Сказано: видел еси, да
не премолчиши! Они готовили начинку для пирога к возвращению Хозяина.
Варившиеся с самого утра говяжьи ножки к тому времени остыли. Очищенные
кости лежали на столе, ждали, когда к ним добавят жира и хрящей и поставят
снова на огонь.

- Есть люди, которые несут зло нарочно, - сказала Лина. - А есть такие,
из кого злой дух исходит помимо воли.

Хозяйка подняла взгляд.

- Что-что?
- Я про то, что сын ваш, Джон Джекоб... Ведь умер он, когда вошла
Горемыка!
- Стой, Лина. Не береди рану. Мой маленький умер от знобухи.
- Патриция тоже хворала, но она же не...
- Я сказала - стой! Он умер у меня на руках, мне этого и так довольно,
не добавляй еще своих дикарских бредней. - И она строгим тоном принялась