"Тони Моррисон. Жалость" - читать интересную книгу автора

аппетит. На второе съел голубя с зеленью и жирным пудингом, а почувствовав,
что силы возвращаются, истребовал себе койку, причем в единоличное
пользование (чтоб без непрошенных соседей), засим вышел во двор, думая о
том, какой был, в сущности, нелепый день. Ведь все-таки обнизили: заставили
принять вместо денег девку! А больше он от д'Ортеги ни фартинга не дождется,
это ясно. Когда-нибудь - да уже и скоро, поди, - Стюарты ко всеобщему
облегчению утратят трон, и править станут протестанты. Тогда можно будет
надеяться на благоприятное решение по его иску к д'Ортеге, и уже никто не
сможет принудить его вместо части причитающейся платы брать в собственность
рабов. Нет-нет, он не забыл, как оправдывал себя отчасти тем, что Ребекка с
радостью за эту девчонку схватится, но где истина, а где самообман - темна
вода в облацех. По опыту собственного детства он знал, что беспризорнику -
будь то ребенок или щенок - в этом мире нет места, если не попадется ему, по
счастью, великодушный незнакомец. Детей отдают, меняют на товар, сдают в
ученичество, продают, обольщают, заманивают куском хлеба, заставляют
отрабатывать кров, а то и крадут, но даже в этом случае под водительством
взрослого шансов выжить больше. Пусть даже такой ребенок для родителя или
хозяина значит меньше какой-нибудь телки-летошницы, но без опеки взрослых он
куда скорее замерзнет насмерть на паперти, всплывет лицом вниз в канале или
будет вынесен волнами на берег или отмель. Насчет своего сиротства Джекоб
всякой жалобности чурался, хотя многие годы провел среди детей всех цветов
кожи, воруя вместе с ними еду и мелкими услугами ища подачек. Про мать
слышал, что она была девушка из простых и померла родами. Отец, портом
приписки имевший Амстердам, оставил ему лишь фамилию, да и то дерзостно
иностранную, всякого неодолимо побуждающую дразниться. Обида англичан на то,
как посрамили их голландцы, сквозила во всем - весь его срок пребывания в
работном доме был этим отмечен, пока по счастливой случайности его не взяли
на выучку в адвокатскую контору. Там приветствовалась грамотность, и в конце
концов его приняли на службу в Компанию. Полученная по наследству земля
умерила невзгоды, на которые обрекало темное происхождение вкупе с
бедностью. Но до сих пор бродяжки и сироты вызывали у него острую жалость:
слишком легко он ставил себя на их место, видя печальные их стайки на
рынках, задворках, в переулках и портовых закутах всех тех городов, куда его
бросала судьба. Однажды уже был случай, когда, поставленный перед выбором,
он решил спасти ничейное, невесть откуда взявшееся дитя. Пару лет назад
знакомый владелец лесопилки изъявил желание сбыть с рук угрюмую курчавенькую
девчушку, которую нашел полумертвой на речном берегу. Джекоб согласился - с
условием, что тот не возьмет с него денег за купленный лес. Но тогда на
ферме и впрямь требовались руки. Ребекка ходила на сносях, кроме Патриции
предыдущие дети не выжили.
На ферме из ста акров земель было распахано шестьдесят, а двадцать
акров его леса лежали в семи милях от поселка пуритан-сепаратистов note 1 .
Прежде чем ему достаться, земельный надел много лет пропадал втуне;
голландцы, когда-то во множестве обитавшие в окрестностях, разбежались
(кроме самых сильных и богатых, разумеется) - кто ушел сам, кого выгнали
англичане, - и с тех пор землю Ваарка окружало безлюдье, если не считать
соседей сепаратистов. Поселившись там, Джекоб вскоре узнали что здешние
пуритане разошлись с единоверцами в трактовке Спасения, а именно: коснется
ли оно лишь избранных или будет всеобщим. Его соседи считали, что спасутся
избранные, и ушли с берегов в леса - подальше от торговцев пушниной с их