"Дэвид Моррелл. Последняя побудка" - читать интересную книгу автора

сторон дороги. Когда он смотрел в бинокль, здесь было оживленное движение,
люди ходили по улицам, ослики стояли у домов. На полпути он заметил, что
движение уменьшилось, а когда он въехал в поселок, там было почти пусто. У
некоторых дверей стояли люди и смотрели на него. Остальные, видимо,
прятались внутри. У окон не было стекол, они представляли собой квадратики
из дерева, которые раскрывались изнутри. И теперь он увидел, как они
захлопываются. Двери тоже закрывались. Впереди в открытых дверях стояла
длинноволосая круглолицая девочка и с любопытством смотрела на него; тут из
дома протянулась рука, втащила девочку внутрь и захлопнула дверь. Только и
слышался приглушенный звук запираемых засовов. Какой-то мужчина плюнул под
копыта его лошади, когда он проезжал мимо. Кто-то бросил камень. Он
огляделся, но никого не увидел.
Он не мог их винить. В конце концов, за много лет местные жители
узнали, что от чужаков надо ждать беды. Сюда могли ворваться либо грабители
Вильи, либо федеральные войска и опустошить поселок. Вообще-то Вилья в
лучшие времена сам снабжал такие местечки, воровал скотину на богатых ранчо
и раздавал мясо крестьянам. Но только в обмен на верность. Не важно, что
делали пришельцы - давали или отбирали, крестьяне знали, что рука, которая
сейчас дает, вернется и отнимет, а рука, которая отнимает, вернется и снова
отнимет. В конце концов, они перестали доверять кому-либо и полагались
только на самих себя.
Для него это было не ново. Он видел такое много раз - на западе, на
исходе войн с индейцами нейтральные племена одинаково боялись и банд
грабителей, и белых. Они хотели одного: чтобы их оставили в покое. То же
самое происходило на Кубе и на Филиппинах - всюду, где партизаны жили за
счет местных жителей. Как бы они ни были дружелюбны, местным жителям
доставалось с обеих сторон, и, в конце концов, они превращались в
своеобразного противника. Они могли быть так же опасны, как настоящие
противники. Хотя теоретически, даже если хочешь помочь, доверять никому
нельзя. Если местное население давало повод к сомнениям, его приходилось
уничтожать, не важно, нейтрально оно или нет. Сейчас, не желая будоражить
местное население, он скакал, держа одну руку не на пистолете, а близ
спрятанной под жилетом кобуры. Он никак не мог прикрыть себя со всех
сторон, поэтому он послал еще троих дозорных, чтобы они следовали за
первыми двумя и за ним, в пятидесяти ярдах позади, с единственной целью -
следить, чтобы не выстрелили в спину. На улице по-прежнему не было людей,
домов становилось больше, хижины сменились амбарами и квадратными домами с
плоскими крышами из желтой глины; в глине виднелись камешки, торчали
опорные балки. Он оглядел боковые переулки; кое-где попадались ослики и
люди, которые тут же прятались. Взглянув вперед, он увидел главную площадь
поселка с колодцем, выложенным кирпичом в центре; у колодца сидел старик в
сандалиях на веревочной подошве. "Если и будут неприятности, - подумал
Календар, - то именно здесь".
Приблизившись, он поздоровался; крестьянин кивнул, не глядя на него.
Он спешился и повел лошадь к колодцу так, чтобы она оказалась между ним и
крестьянином. Календар увидел деревянное ведро и испугался, что в нем может
быть вода. Он не думал, что местное население отравит собственный колодец,
но крестьяне вполне могли отравить воду в ведре, поэтому, соблюдая меры
предосторожности, ему придется его опорожнить. Однако вода здесь
драгоценна, и если ведро не отравлено, он только оскорбит людей, выливая