"Александр Моршин, Валерий Лобачев. Азбука последнего ритуала " - читать интересную книгу автора

так. Я с тобой рядом сяду. Сначала мы будем разговаривать, ты мне будешь
рассказывать о своей деревне; дашь мне адрес своей жены. Я ей напишу, когда
ты умрешь; если случится, навещу после войны. А потом ты начнешь слабеть, и
тебе будет уже невозможно говорить, но ты сможешь на меня смотреть. К тому
времени я тебя за руку возьму. Ты сначала будешь открывать глаза и видеть
меня, потом закроешь глаза и уже видеть меня не сможешь, уже не будет сил
открывать их, но ты будешь чувствовать мою руку в своей или свою руку в
моей. Постепенно ты будешь удаляться, и я это буду чувствовать и
периодически буду пожимать твою руку, чтобы ты чувствовал, что я не ушел, я
здесь. В какой-то момент ты на мое пожатие руки ответить не сможешь, потому
что тебя здесь уже не будет. Твоя рука меня отпустит, я буду знать, что ты
скончался. Но ты будешь знать, что до последней минуты не был один". И так и
случилось... Я сидел, как правило, с каждым умирающим в нашей больнице, не
только своего отделения, но и других отделений, и каждый раз повторялась
пусть не та же картина, но то же взаимное отношение: "нет, ты не один".
Два очень разных человека. Один - православный выходец из России, сын
сестры композитора Скрябина и русского дипломата Бориса Блума, потомка
бельгийцев; воспитанник эмигрантского кадетского корпуса, выпускник Сорбонны
по медицинскому факультету. Другой - умирающий французский крестьянин,
солдат, католик. Они, видимо, говорили о чем-то очень житейском, понятном
обоим. И все же нам кажется, что, принося покой в последние часы и минуты в
душу уходящего, врач (только в будущем православный священник) по сути
творил то, что Церковь называет "Каноном на исход души".
В самый-самый час, в очевидную близость смерти, когда умирающий
испытывает тягостное чувство страха и томления, к верующему приглашают
священника, чтобы он отслужил "Канон на исход души". Но и в отсутствие
священника, если уж таковы обстоятельства, любой верующий христианин может
прочесть этот канон. (Он есть в каждом молитвослове. Есть молитвословы, в
которых для удобства чтения тексты напечатаны современным алфавитом и даже
переложены с церковно-славянского на современный русский язык.)
Заканчивается канон молитвой священника. Эту молитву положено
произносить только иерею, а мирянину читать ее не надо.
"Последование на исход души" состоит из молитв, обращенных к Господу
нашему Иисусу Христу и Пречистой Богородице, и особого канона, называемого
обыкновенно "отходной", а в "Малом Требнике" озаглавлен он так: "Канон
молебный к Господу нашему Иисусу Христу и Пречистой Богородице Матери
Господни, при разлучении души от тела всякого правоверного". Этот канон
читается от лица умирающего, и когда сам он уже не имеет сил говорить.
Церковь от его лица изображает всю немощь грешника, готового покинуть мир, и
поручает его Пречистой Деве, помощь которой призывается в стихах этого
отрадного канона. Мы приведем здесь несколько тропарей из "Канона на исход
души" (для простоты понимания - в переводе с церковно-славянского на
русский, хотя при этом, может быть, и теряется особая поэтичность их):
"Подобно каплям дождевым, злые и малые дни мои, оскудевая понемногу с
течением лет, уже исчезают, - Владычице, спаси меня!"
"Придите, ангелы мои святые, предстаньте перед судом Христа, преклоните
мысленные свои колени и, плача, воззовите к Нему: "Создатель всех, помилуй
дело рук Твоих и не отринь!"
"Уста мои молчат и не молвит язык, но в сердце разгорается огонь
сокрушения и снедает его, и оно призывает Тебя, Дево, гласом