"Александр Моршин, Валерий Лобачев. Азбука последнего ритуала " - читать интересную книгу автора

некурящим, известное как английское "camel", верблюд. Образ получился
впечатляющий до крайности, и даже колоритом вполне сродни Святой Земле
Палестине. Если учесть, что в той давней Руси "верблюдом" сначала называли
слона, а уж потом только верблюда, то можно представить, какого страху
должны были натерпеться те, кто выделялся богатством. Но ничего - от страху
не обмерли. Кончались по другим причинам...
Старушка-монахиня просто сказала: "А не нам знать, голубчик", - вот
тебе и вся философия. На Западе на этот счет - Богом ли кому суждено иметь
богатство, сам ли он вправе его наживать, не чувствуя в том греха, написаны
трактаты. А у нас: "буди милостив", и все тут. Нет, конечно, рассуждать
пытались, но ни к чему определенному не пришли.
А при кончине - богатого ли, бедного ли - больше заботило, как
"обустроить" его к дальнему пути.


Полузабытое

Обычаи на то и обычаи, что живут долго, дольше памяти человеческой об
их назначении и смысле. Они уже и не понятны никому, ученые гадают об их
происхождении, а обычаи живут себе и живут...
"Как только человек испускал дыхание, на окне ставили чашу с святой
водой и миску с мукой или кашей (вероятно, с кутьей). Это был какой-то
остаток язычества, существовавший не у одних русских, но и у татар", писал
историк Н.И. Костомаров о временах стародавних.
У Ивана Шмелева в "Росстанях" об этом обычае говорится как об уже
забывающемся:
"Пошли спать. Арина обошла комнаты, помолилась в каждой. Затворила
окна. Оставила открытым только одно - к террасе. Тут у нее стояла чашка с
водой. Еще в день кончины Данилы Степаныча выставила она ее, - так всегда
делали, - но ее все выплескивали, не зная, зачем здесь чашка, и пили из нее
квас. А она наливала новую. Теперь не выплеснут. Потом принесла чистое
полотенце и вывесила за окно, к террасе. Так всегда делали. Вывесила,
покрестилась и пошла к себе в боковую комнату. Стихло в доме".
И ныне можно еще увидеть в некоторых домах, где недавно кто-нибудь
умер, возле иконы, или на окне, или перед портретом покойного - стакан воды,
накрытый кусочком хлеба. (И на поминках ставят рюмку водки, накрытую хлебом,
обычно - черным, как бы обозначая тем незримое присутствие усопшего за
поминальным столом.) Потому как "душа до шести недель бывает дома". И "чтобы
душа обмылась".
Есть еще обычай, который явно несет на себе отпечаток дохристианских
времен, но, видимо, будет всегда - настолько он укоренился. Обычай при
первых же минутах после смерти завешивать все зеркала в доме усопшего.
(Причем делается это независимо от того, умер ли человек дома или же пришло
известие о его смерти, скажем, из больницы.)
Известный русский ученый А.Н. Афанасьев в трехтомном фундаментальном
труде своем "Поэтические воззрения славян на природу" пишет об этом так:
"По русскому поверью, кто после трехдневного поста отправится в ночь
накануне родительской (поминальной) субботы на кладбище, тот увидит тени не
только усопших, но и тех, кому суждено умереть в продолжение года. Слово
тень (бестелесный образ) употребляется и в смысле привидения, и в смысле