"Филиппа Морган. Чосер и чертог славы ("Чосер" #1) " - читать интересную книгу автора

Джеффри отказывался понимать. Насколько ему было известно, в "Фениксе"
ночевали четверо мужчин и две женщины. Один из мужчин спал или делал вид,
что спит в комнате за его спиной. Еще двое находились на лестничной
площадке, прислушиваясь к тому, что делает четвертый мужчина с одной из двух
женщин. Как бы там ни было, хозяин гостиницы как-то в это замешан.
Разумеется, он обязан заботиться о своих постояльцах - в том числе о
женщинах. Тогда почему он ничего не предпринимает?
Вдруг все стало ясно.
Хозяин выждал, когда среди доносящихся из спальни приглушенных стонов и
поскрипываний мебели наступит секундная пауза, а затем, высоко подняв свечу
в левой руке, правой отворил дверную щеколду. Но прежде чем он успел
распахнуть дверь, рядом с ним оказался Чосер и, обойдя его округлый живот,
ухватил за толстое, лишенное волос запястье.
- Нет, господин Сэмпсон.
Неожиданность Чосера давала ему некоторое преимущество. Сэмпсон застыл
с открытым от изумления ртом. Рука со свечой почти опустилась.
- Не лишайте их удовольствия, - сказал Джеффри.
- Там моя дочь.
Обыкновенно мягкий, вкрадчивый тон хозяина гостиницы куда-то подевался,
но голоса он не повышал. Чосер также не выдавал волнения.
- Откуда вам известно, что она там?
- Потому что я...
Сэмпсон внезапно умолк, поскольку понял все, что бы он сейчас ни
сказал, раскроет незнакомцу больше, чем следует. Наступила тишина. В комнате
тоже все смолкло. То ли парочка закончила свое дело, то ли, что более
вероятно, они прервали любовные занятия, услышав за дверью голоса.
- Я уверен, там мое достояние, - взмолился Сэмпсон.
При этих словах он высвободился из захвата Джеффри и решительно
распахнул дверь. Лунный луч и свет свечи озаряли узкую кровать, балдахин
которой уходил в темноту. А на ней сверкали тощие ягодицы, принадлежавшие,
как предположил Джеффри Чосер, его товарищу по путешествию Алану Одли.
Задница Алана помещалась аккурат между двух крупных женских бедер. На
приподнятых женских коленях угадывались глубокие ямочки. При свете свечи
казалось, что мужские ягодицы и женские бедра сплелись в один клубок, словно
кучка полуслепых щенков.
- Самое время выразить возмущение, господин Сэмпсон, - произнес Чосер,
поскольку никто, похоже, не собирался ничего говорить. Было очевидно, что
появление Джеффри помешало спокойному исходу этой драмы, какие, по-видимому,
случались тут и раньше.
Сэмпсон, следуя за животом, подался вперед и снова поднял свечу. Одли
нельзя было отказать по крайней мере в учтивости: он повернул голову в
сторону таким образом, чтобы видны были только его черные как смоль локоны.
- Ты ничтожество, - начал хозяин гостиницы, - преступник, забирающийся
в чужие постели. Исчадье дьявола.
В голосе Сэмпсона не было твердости, какая сопровождает сильное
искреннее чувство. Точно он заучил это выступление наизусть. Одли продолжал
лежать не поворачивая головы, правда, его ягодицы дернулись, словно под
ударом невидимой плетки.
- А ты, Элисон, - продолжил владелец "Феникса" свое обвинение, когда
увидел, что на исчадье дьявола его речь не произвела никакого действия.