"Филиппа Морган. Чосер и чертог славы ("Чосер" #1) " - читать интересную книгу автора

этаже имелось не больше дюжины, все двери выходили в коридор, куда снизу из
зала, где они ужинали, вела незатейливая лестница. Огня не зажигали, но
сквозь дырявые ставни тянула свои серебристые пальцы луна.
Заснуть Чосеру не удавалось. Даже выпитое вино не помогало. Он следил
за тем, как бледная полоса лунного света то накатывается на неспокойные тела
его спутников, то отступает. Время от времени Алан и Нед перешептывались и
хихикали, точно любовники. Через некоторое время один из них, вероятно Нед,
захрапел.
А Джеффри все не спал. Он думал о Филиппе и детях. О Розамунде Гюйак и
о том, что им, похоже, суждено снова встретиться спустя более десяти лет. Он
думал о своей встрече с Джоном Гонтом несколько дней тому назад, о важности
затеянного им предприятия и о том, что он совсем не тот, кому под силу такая
задача, пока не пришел к заключению, что нет более неподходящего времени для
подобных размышлений, чем ночь, особенно когда не спится. Он потрогал шнурок
на шее. Он не снимал его даже на ночь. Ощущение от кожаного футляра на теле
вызывало постоянную тревогу.
Один из его спутников поднялся с кровати, но очень тихо, совсем не так,
как встают спросонья по малой нужде. Потом Чосер услышал, как приоткрылась и
снова закрылась дверь. Любопытно, зачем Алан, если это был он, потрудился
прикрыть дверь и зачем ему понадобилось выходить, чтобы облегчиться, когда в
углу имелся превосходный ночной горшок, специально поставленный туда для
удобства постояльцев "Феникса".
Он подождал несколько минут, сколько, по его расчетам, молодому
человеку требовалось, чтобы сделать свои дела и вернуться. Но кругом было
тихо. Джеффри приподнялся. Его охватило беспокойство. В мыслях он бранил
Гонта, навязавшего ему этих двоих в попутчики. Предполагалось, что они будут
ему защитой и компанией, а об ответственности - ни слова.
Он крадучись приблизился к двери в спальню, прошмыгнул в щель и
оказался в коридоре. Острые спицы проникавшего сквозь ставни лунного света
ложились на пол бесформенными пятнами. Кругом стояла тишина. Вдруг из
комнаты слева послушался шум. Говорили приглушенно, но торопливо. Слов
различить было невозможно, но занятие говоривших ни с чем не спутать. Как
это по-человечески, подумал он, и пожелал Сэмпсону и его жене получить
удовольствие, несмотря на препятствие собственных животов. Однако тревога
вернулась, когда он увидел хозяина гостиницы - не в постели с женой, а внизу
лестницы.
Сэмпсон стоял опустив голову, как будто тоже напряженно прислушивался к
звукам, доносившимся из комнаты наверху. В руке он держал свечу, а свободной
ладонью прикрывал пламя. Отраженный свет выхватывал из темноты очертания
живота и лысину. Хозяин гостиницы был в той же одежде, что и днем.
Звуки из соседней комнаты не утихали. Любопытно, сколь долго еще
Сэмпсон простоит в бездействии. Почему он не идет в кровать? Если он хочет
что-то предпринять, то зачем ждать, когда и так ясно, что происходит под
крышей его заведения?
Тут Сэмпсон двинулся вверх по лестнице, все еще держа перед собой
свечу. Довольно проворно, при его-то размерах. Наверху он повернул налево,
затем еще раз налево и таким образом очутился перед дверью комнаты, откуда
доносились голоса и звуки. Сэмпсон, вслушиваясь в то, что происходило там,
не заметил присутствия Джеффри. А Чосер был озадачен. Сэмпсон своим видом
ничуть не выдавал негодования, возмущения или гнева. Скорее он чего-то ждал.